Иркутская область – один из регионов-лидеров в России по площади лесов и заготовке древесины, поэтому сезон лесных пожаров является фактором риска не только для безопасности жителей, но и для экономики. Как в 2022 году велась борьба с огнем, в интервью "Интерфаксу" рассказали люди, непосредственно руководившие этим процессом, – первый заместитель губернатора Роман Колесов и министр лесного комплекса Иркутской области Владимир Читоркин.
- Пожароопасный сезон в Иркутской области завершился 30 сентября. Как он проходил, с какими вызовами пришлось столкнуться в этом году?
Р.К. - Сезон лесных пожаров мы открыли 11 апреля. Это на две недели раньше климатической нормы. Ввиду погодных условий система начала испытывать нагрузки чуть раньше, чем в прошлые годы. Но если в целом смотреть на этот пожароопасный сезон, то мы видим, что в принципе, погода нам помогала.
Можно отметить два пиковых момента в период пожароопасного сезона. Первый был в начале: это апрель - начало мая. Фиксировалось достаточно серьезное повышение суточных температур, большая ветровая нагрузка. По данным синоптиков, в регионе давно не было таких ветров. У нас горели не только леса, но и садовые некоммерческие товарищества, и на территории населенных пунктов были пожары. Это был период мобилизации всех сил, мы круглосуточно работали в штабном режиме.
Скорость реагирования на лесные пожары была высокая, скорость ликвидации - тоже. И с первым ударом стихии нам удалось справиться, ситуация стабилизировалась. Далее сезон вошел в рабочую колею.
Второй удар на систему пришел в конце лета, в августе, когда у нас произошли возгорания в так называемой "зоне контроля" на севере региона, в Катангском районе. Загорелись леса, до которых трудно дотянуться лесопожарным силам. Вместе с тем, по решению губернатора, мы реагируем на все лесные пожары, для нас нет пожаров, которые мы просто мониторим, не предпринимая мер для ликвидации.
В.Ч. - В этом году мы впервые попробовали тушить лесные пожары на таком удалении, буквально на самой кромке Иркутской области (на границе с Якутией – ИФ). Раньше считалось, что забросить туда парашютистов-десантников невозможно из-за большого удаления от аэродромов, но нам удалось туда завести и десантников, и наземные силы, и нашу тяжелую технику. Это очень непросто, учитывая полное отсутствие дорог.
Впервые в истории летом по тайге из Ербогачена (административный центр Катангского района – ИФ) на север по бездорожью прошла колонна тяжелой техники. Маршрут протяженностью более 300 км проложил, а потом и лично руководил движением колонны заместитель директора Лесхоза Иркутской области Александр Сергоевич Сергеев. В результате удалось потушить несколько пожаров, локализовать крупное возгорание, предотвратить распространение огня на большую территорию.
- Сколько всего в текущем году было зарегистрировано лесных пожаров и на какой площади?
Р.К. - Если говорить про цифры, то в 2022 году в Иркутской области на землях лесного фонда произошло 728 возгораний - в 2021 году их было 584. Площадь сократилась более чем в два раза. Всего произошло 745 лесных пожаров на площади 194 тыс. 166 га.
Важным параметром также является скорость тушения лесных пожаров. В 2022 году в первые сутки мы ликвидировали 477 очагов, или 64%, на вторые сутки – 19,5%, и 16,5% – более двух суток. Но по нормативам мы должны тушить лесные пожары в первые сутки, максимум - во вторые. Дальнейшее разрастание очага приводит к серьезному наращиванию сил, техники и как следствие – к высоким финансовым затратам.
В.Ч. - Мы сейчас подекадно анализируем, как развивался сезон. Уже в апреле с 11 по 20 число было зарегистрировано 64 пожара. В мае с 1 по 20-е – 400 пожаров. То есть 2/3 всех лесных пожаров у нас случились с 1 по 20 мая на густонаселенном юге региона. При этом за сутки подчас регистрировалось по 25-30 возгораний. Это очень тяжело. Но главным риском было задымление населенных пунктов. Все силы были направлены на то, чтобы не допустить значительных задымлений. И сотрудники Лесхоза Иркутской области отработали в этих непростых условиях достойно.
Хочу также подчеркнуть – в этом году у нас не было допущено ни одного случая перехода лесного пожара на населенный пункт. Были обратные примеры, когда из-за бытового пожара или пала сухой растительности загорался лес.
Р.К. - Для общего понимания ситуации напомню - указом губернатора 7 мая на всей территории Иркутской области был введен режим ЧС. Это была превентивная мера – мы получили прогноз погоды, и было принято решение мобилизоваться. С 19 мая режим ЧС был переквалифицирован в режим ЧС в лесах регионального характера, который сняли 3 июня.
В течение сезона также вводились режимы ЧС муниципального характера на территории восьми районов: Тайшетский, Усть-Удинский, Усть-Илимский, Нижнеудинский, Усть-Илимский, Усть-Кутский, Бодайбинский, Катангский. Но все территории относительно спокойно прошли сезон. По нашей оценке, наиболее напряженная обстановка наблюдалась именно в августе в Катангском районе ввиду крайней удаленности его северной части от мест авиационного базирования, а также труднодоступности.
В тушении лесных пожаров в 2022 году было задействовано 1 тыс. 912 человек и 697 единиц техники специализированных лесопожарных формирований. Остальное – силы арендаторов лесного фонда, которые обязаны участвовать в тушении пожаров. И большинство из них выполняли свои обязательства без нареканий.
- Уже известна сумма ущерба от лесных пожаров?
В.Ч. - По предварительной оценке - 690 млн рублей. Но пока это только расчетная величина. Окончательная сумма будет зависеть от площади гибели лесов в результате пожаров. Не все деревья, попавшие в зону пожара, погибают. Если пожар был низовой, и его оперативно ликвидировали, могла пострадать только лесная подстилка. И пожар не всегда идет единым фронтом, сплошной стеной – бывает, выгорают только отдельные участки леса. Все это будет видно в следующем году весной на космоснимках высокого разрешения – какие деревья пережили пожар, а какие погибли, и где надо планировать работы по лесовосстановлению.
В прошлом году площадь пожаров у нас была 460 тыс. га, погибших лесов – 3 тыс. га.
Кроме того, ущерб считается по методике: ущерб экосистеме, сгоревшие деревья, лесовосстановительные мероприятия по полному циклу на 10 лет, затраты на тушение пожара, а также ущерб продукции арендатора лесного фонда. В этом году у нас был такой факт. Это крупная сумма, и она учитывается в общем ущербе от пожара, но к экологии никакого отношения не имеет.
- Причины лесных пожаров?
В.Ч. - Лидирует человеческий фактор. По вине жителей региона произошло 348 пожаров, или 46,7%; 197 возгораний, или 26,5%, вызвали сухие грозы; 159, или 21% – переход огня с других земель, в основном это сельхозпалы и поджоги сухой травы в поселениях; 29, или 3,9% - от линейных объектов, это ЛЭП и дороги. Семь пожаров, или 0,9%, возникло на местах лесозаготовок, как правило, из-за сжигания порубочных остатков.
Пожары весной начинаются на юге региона, где густонаселенные районы, и здесь практически всегда виноват человек. Мы вместе с органами МЧС и МВД проводим серьезную профилактическую работу. В этом году в пожароопасный период было организовано ежедневное патрулирование лесов, действовало 170 патрульных групп. Было составлено более 460 административных протоколов, возбуждено 41 уголовное дело с общим ущербом более 170 млн рублей. Установлено девять виновников лесных пожаров. Семь дел направлены в суды, по трем вынесены обвинительные приговоры – гражданам назначены обязательные работы с компенсацией причиненного природе ущерба.
Беспрецедентное патрулирование лесов в 2022 году привело к увеличению более чем в два раза показателя по привлечению граждан к административной ответственности. Сумма штрафов возросла с 937 тыс. (в 2021 году – ИФ) до 2,4 млн рублей. Но это вынужденная мера, мы штрафуем только злостных нарушителей, чтобы они начали задумываться о последствиях своих действий. Бывают вопиющие случаи. Например, в Качугском районе гражданин стал сжигать мусор на кладбище, хотя рядом, в шаговой доступности, были установлены контейнеры, и его предупреждали о высокой пожарной опасности.
- На севере среди причин лидируют сухие грозы?
В.Ч. - Да. Некоторые к данной причине скептически относятся, но есть статистика – прошла гроза, и на территории, где нет людей, даже охотников и рыбаков, регистрируются термоточки. Когда молния попадает в сухое дерево, оно раскалывается, тлеющие щепки разлетаются на большую площадь, и начинается горение. В сухую ветреную погоду очаг может вырасти очень быстро.
- В этом году регистрировались факты умышленного поджога леса? Есть версия, что таким образом "черные лесорубы" скрывают следы незаконных рубок.
В.Ч. - Скрыть факт незаконной рубки с помощью лесного пожара невозможно. Проводилось специальное расследование, и вывод был сделан однозначный. Наоборот, пожар – это привлечение внимания. На каждый лесной пожар выезжают наши сотрудники для тушения, а потом специалисты для установления причины – они однозначно увидят следы незаконной деятельности. Даже если все сгорело, сегодня есть методы, которые позволяют полностью восстановить картину пожара, найти очаг и выявить причину. Обнаружат все, вплоть до спичек.
- В Иркутской области с каждым годом увеличивается продолжительность пожароопасного периода. Раньше он начинался в мае, сейчас в апреле, но уже в марте подчас регистрируются первые пожары. С чем это связано? Климатические изменения или внимание к лесным пожарам?
В.Ч. - Я считаю, это связано с изменениями климата. Если раньше был 10-летний цикл горимости лесов, то теперь пики горимости регистрируются каждые пять лет. Перепады стали резче, погодные условия нестабильные. Особенно это касается северных территорий.
Р.К. - Отчасти это также связано с развитием технологий. Мы стали видеть все лесные пожары, даже в самых труднодоступных, малонаселенных местах. И учитывать эти данные при оперативной оценке ситуации и в сезонной статистике.
- Пожароопасный сезон, несмотря на сложные периоды в мае и августе, прошел спокойнее, чем в предыдущие годы. Мы хорошо подготовились или нам помогла погода?
В.Ч. - Погода нам помогала однозначно. Но было семь ситуаций, которые грозили перерасти в ЧС, и это предотвратили наши оперативные действия.
Р.К. - Ключевыми факторами были оперативность решений, слаженность подразделений и наличие сил в тактически важных точках. В этом году мы увеличили до 18-ти число отделений Иркутской авиабазы охраны лесов: два новых авиаотделения было открыто в Катангском районе, по одному - в Мамско-Чуйском и Бодайбинском районах. Штат парашютно-десантной службы авиабазы увеличился с 310 до 440 человек. Благодаря этому мы прикрыли север с воздуха.
Кроме того, в этом году на территории Нижнеилимского лесничества, в поселке Новая Игирма, была создана лесопожарная станция III типа, в составе которой 67 человек и 25 единиц тяжелой техники. Из областного бюджета на это было выделено 120 млн рублей. Таким образом, охрану лесов от пожаров в наземной зоне теперь осуществляют 58 станций всех типов численностью 1 тыс. 213 человек и 601 единица техники.
И конечно, в самые острые моменты мы привлекали силы федерального резерва и межрегионального маневрирования.
- Иркутские парашютисты-десантники тоже выезжали в другие регионы?
Р.К. - Да, наши силы привлекались к тушению лесных пожаров в Ивановской, Рязанской, Нижегородской областях и Ханты-Мансийском автономном округе. Это были самые тяжелые очаги. Мы направляли 264 десантников плюс двух летчиков-наблюдателей в подкрепление федеральных сил.
- Когда начнется подготовка к пожароопасному сезону 2023 года? Что планируется сделать – открытие новых авиаотделений, создание пожарных станций? Президентом поставлена задача по снижению количества лесных пожаров к 2026 году на 50%, а это напрямую зависит от инфраструктуры.
В.Ч. - Традиционно подготовку к следующему сезону мы начинаем в день закрытия текущего. Задача - чтобы к апрелю система была полностью готова. Планы по наращиванию инфраструктуры есть, но говорить о них пока преждевременно.
Могу точно сказать - сумма финансирования на следующий год будет не ниже, чем в 2022 году, а это 1 млрд 680,9 млн рублей: из федерального бюджета 799,8 млн рублей, из областного бюджета - 881,1 млн.
Р.К. - Мы видим, как мы усилились по сравнению с прошлым годом и куда нам надо расти. Что мы делали, чтобы пройти этот пожароопасный сезон наиболее безболезненно и эффективно? Мы серьезно укрепили нашу группировку. Увеличили зону наземного обслуживания в пять раз - с 1 млн до 5,7 млн га, зону обслуживания авиации на 34% - с 40,1 млн га до 53,5 млн га. Кардинально сократили зону контроля - на 67%, с 32,1 млн до 9,7 млн га.
В начале сезона-2022 мы проехали по всем лесопожарным станциям, проверили инвентарь, технику, а также поговорили с людьми. Собрали жалобы, предложения, которые дают ребята с мест. Самый кричащий вопрос был – заработная плата. По решению губернатора мы увеличили более чем на 34% зарплату сотрудникам, непосредственно участвующим в тушении лесных пожаров. Это способствовало появлению конкурса на вакансии в этой сфере и позволяет отбирать наиболее мотивированных людей.
По 2023 году мы видим, что необходимо расширять инфраструктуру на севере, чтобы оперативно доставлять туда резервы, топливо, технику. Надо создать в Киренске, где хороший аэропорт, центр по переброске ресурсов для пожаротушения. Мы также ставим перед собой цель поставить на лесопожарные станции всю необходимую технику до начала пожароопасного сезона. Накануне сезона будем посещать станции, вникать в проблематику и стараться решать вопросы, которые возникают в связи с ограничением импорта.
- А какие вопросы возникают?
Р.К. - Все вопросы решаемые. Мы переходим на закупку отечественной техники и комплектующих. Ведем переговоры с разными производителями, в том числе из Белоруссии.
В.Ч. - В этом году мы первый раз закупили технику у иркутского производителя – на "Иркутском заводе гусеничной техники" в Ангарске. Техника хорошо себя показала в полевых условиях, так что будем дальше сотрудничать. Нам удобно, что производитель находится близко – все вопросы с комплектующими, с техобслуживанием можно решить максимально быстро.
- Есть вероятность, что в случае сохранения финансирования лесоохраны 2023 года на текущем уровне средств может не хватить на развитие инфраструктуры?
Р.К. - Если не будет хватать материальных ресурсов, будем использовать организационные ресурсы. Например, будем активнее перебрасывать специалистов и технику по территории региона в соответствии со сводкой погоды. Тем более, "психологический барьер" в этом году был преодолен - нам удалось осуществить дальние перемещения техники по северу, хотя ранее это казалось нереальным.
- Мобилизация затронула лесных пожарных? Многие десантники имеют опыт, отвечающий задачам спецоперации, но, если они уйдут, кто будет тушить леса?
Р.К. - Мобилизация не нарушит функционирование нашей системы охраны лесов от пожаров, мы справимся с нагрузкой в 2023 году.
В.Ч. - Надо взвешено подходить к этому вопросу. У меня есть список мобилизованных сотрудников, среди которых и руководители подразделений. Для системы тушения лесных пожаров это не критично. Да, нам надо будет приложить определенные усилия, чтобы подготовить смену. Новых сотрудников начнем набирать не в феврале, а раньше - в октябре-ноябре, чтобы иметь достаточно времени для обучения. Будем привлекать к рекрутингу глав муниципалитетов. Думаю, кандидатов будет достаточно.
Конечно, за мобилизованными сотрудниками останутся рабочие места, и мы будем их ждать. Я также дал получение Лесхозу Иркутской области и Авиабазе защиты лесов подготовить реестр семей мобилизованных сотрудников, чтобы организовать оказание им всей возможной социальной и другой помощи. Кому-то потребуются дрова, или помощь в ремонте дома, или другие вопросы надо будет решить. Мы готовы оказывать всю возможную поддержку.
