Руслан Болотов возглавил Иркутск в апреле 2020 года, а до этого в должности председателя областного правительства ликвидировал последствия стихийного бедствия – наводнения, которое летом 2019 года захлестнуло западные районы Иркутской области, и вот спустя два года встретил "большую воду" в Иркутске. Как город борется с этой бедой и как решаются другие городские задачи, мэр рассказал в интервью "Интерфаксу".
- Руслан Николаевич, 2021 год может войти в историю Иркутска, как год "большой воды". Город топила и река Ангара из-за повышенных сбросов ГЭС в связи с многоводностью Байкала, и Иркут, и Ушаковка, и другие малые реки. Повысился значительно уровень грунтовых вод. Как городские власти справлялись?
- Несколько лет назад все говорили: Байкал мелеет! Сеяли панику. А теперь мы наблюдаем обратную ситуацию. Если в прошлые годы сбросные расходы Иркутской ГЭС (первая гидроэлектростанция на вытекающей из Байкала реке Ангаре, которая "запирает" озеро – ИФ) составляли 1,68-1,7 тыс. кубометров в секунду, то это лето мы прожили с объемами 3,6 тыс. кубометров - в два раза больше. И порой нас убеждали, что сбросы должны быть еще выше. А перед этим в Иркутске была снежная зима, холодная весна, затяжные дожди...
Когда мы начали работать по устранению последствий (от подтоплений в основном пострадали садоводческие товарищества - ИФ), на некоторых участках в почве на глубине метр был лед. Своего рода линзы образовались, и воде, в том числе грунтовой, некуда было уходить. Началось массовое подтопление. Но ключевой фактор был все-таки антропогенный, несмотря на все природные предпосылки. Водоотводные канавы оказались засыпаны бытовым, строительным мусором. А некоторые граждане расширяли свои участки и специально засыпали канавы. Видимо, многолетний маловодный период ослабил бдительность.
Результат - более 1,2 тыс. затопленных дворов. Конечно, для многих жителей это было горе. Но главное, обошлось без жертв и пострадавших физически.
Летом мы дважды вводили режим ЧС, сейчас он уже снят. Километры шлангов пробрасывали для откачки воды в садоводческих товариществах. Восстановили несколько километров водоотводных канав и каналов, прочистили трубопроводы, сделали защитную насыпь вдоль берега реки Иркут, чтобы сдержать напор воды. Привлекали технику муниципальных предприятий и МЧС. Благодарен им за помощь, как всегда.
Объем работ колоссальный был проведен, который, отмечу, был согласован с гидрологами. И это позволило снизить негативное воздействие - меньше территорий пострадало, чем могло бы, на самом деле.
- Есть уже данные об ущербе?
- "Большая вода", как вы говорите, нанесла серьезный ущерб. В основном, конечно, пострадали жители, поэтому мы приняли решение оказать финансовую помощь. Отрабатывали адресно: проводили подомовые обходы и составляли акты об ущербе. Выплаты получили 598 человек на сумму порядка 10,5 млн рублей. Еще около 20 млн рублей было израсходовано на ликвидацию подтоплений.
- Есть информация, что из-за высокого уровня грунтовых вод пришлось вносить изменения в уже готовые проекты разных городских объектов - в частности, школы, строящейся на улице Багратиона. Какие еще проекты пришлось адаптировать к новым условиям?
- Кроме школы на Багратиона пришлось корректировать проект ремонта улицы Верхняя Набережная (идет вдоль реки Ангары ниже ГЭС – ИФ). Там должны были переложить инженерные сети, сделать земляное полотно и подпорную стенку. Но на месте проведения работ уровень воды из-за повышенных сбросов значительно превысил проектные отметки - почти на 3 метра. Поэтому подрядчик выполнял только те работы, которые возможно было сделать без ущерба для качества.
- Какой прогноз по водности на следующий год?
- Про дожди, раннюю или позднюю весну сейчас никто не скажет. Но то, что в Байкале воды будет больше, чем условно пять лет назад - это однозначно. Мы входим в зиму на максимальных отметках. Предпосылок к тому, что будет меньше воды в реках, тоже нет. Ученые сегодня говорят о цикле - по прогнозам, "большая вода" может быть следующие 20 или даже 40 лет.
Надо рассчитывать, что это многоводье - не на один год. Исходя из этого, в Иркутске нужно строить систему защиты от подтоплений. Работы предстоит много. Определение зон подтопления и затопления - это определение зон риска (сейчас эту работу ведет министерство природных ресурсов и экологии Иркутской области – ИФ). Дальше - проектирование защитных сооружений, их строительство, параллельно - расчистка русел рек для пропуска воды, и так далее. Это комплекс мероприятий, который мы совместно с региональным Минприроды будем проводить. Другого варианта нет.
Сегодня ведется проектная работа, мы должны получить проекты защитных сооружений. Это та самая работа, которая после наводнения была организована в Тулуне. Но мы ее проводим не по факту явления, а предвосхищая события, чтобы их не случилось. Мы ведь понимаем, что сбросы ГЭС могут быть еще выше – при увеличении уровня Байкала. А берущая начало в горах Восточного Саяна река Иркут может за час подняться на несколько метров. Надо защитить людей.
Когда решался вопрос о строительстве защитных сооружений в Тулуне, Нижнеудинске, других попавших в зону наводнения территорий, Виталий Леонтьевич Мутко (в 2019 году вице-премьер, в настоящее время генеральный директор госкомпании "Дом.РФ" - ИФ) показал нам правильный государственный подход. Он спросил: "Сколько стоит дамба? Сотни миллионов? А сколько стоит переселить людей из зоны затопления? Несколько миллиардов? Мы будем строить дамбы".
Ключевая задача сегодня - подготовить документацию для включения наших проектов в федеральные программы и защищать население, профилактируя негативное последствие возможных повышений уровня воды. Логика такая. Ликвидировать подтопления в Иркутске будет в разы дороже.
- Власти Иркутской области вас поддерживают?
- Конечно. Все вопросы мы решаем в связке с губернатором Игорем Ивановичем Кобзевым. Он ведь продолжает ликвидировать последствия того наводнения, поэтому хорошо понимает ситуацию здесь. Кроме того, он выходец из МЧС.
Вы знаете, я человек системы, командный игрок, и всегда, прежде чем принять какие-либо решения, прошу совета и у коллег, и у старших товарищей, и у подчиненных. Для меня коллегиальность важна, особенно в обсуждении. Принимая решение единолично, не взвешивая и не оценивая риски, можно ошибиться. А когда ты сопоставляешь разные мнения, то приходишь к правильному выводу.
- Традиционно в Иркутске остро стоит "дорожный вопрос". Ремонт дорог ведется ежегодно, но этим летом кроме собственно восстановления дорожного полотна стало уделяться больше внимания тротуарам, а на некоторых улицах появились велосипедные дорожки. Город разворачивается лицом к пешеходам?
- Да, сегодня мы меняем приоритеты при организации движения в Иркутске. В первую очередь - удобство для пешеходов, затем - движение велосипедистов и общественного транспорта. И только потом уже – частный легковой и грузовой транспорт. Опыт других городов показывает, что такой подход помогает решить многие вопросы городской среды, в том числе способствует уменьшению дорожных заторов.
Сейчас на улице Трактовой обустраиваем выделенную полосу для общественного транспорта, чтобы из Ново-Ленино в центр города можно было быстрее добраться на автобусе, чем на своем автомобиле. Таким образом, создаются предпосылки для снижения числа автомашин.
- Исторически сложилось так, что весь общественный транспорт в Иркутске идет через центр города. Быть может, планируется создать там крупный пересадочный узел?
- Да, сегодня Иркутск стоит в пробках. Поэтому одна из наших стратегических задач - обеспечить строительство развязок и обходов города. Вообще, в перспективе - это будет один общий обход, фактически кольцо. И это избавит центр от транзитного потока, который сейчас его заполняет. И общественный транспорт тоже частично пойдет по этому кольцу. И там будут созданы удобные пересадочные узлы и перехватывающие парковки.
Нам крайне важно провести запланированную реконструкцию Лермонтовского узла, построить новые ключевые магистрали - Западный, Южный и Северный обходы. Эту работу ведем совместно с правительством области. Региональная дирекция автодорог уже приступила к разработке технико-экономического обоснования выбора трассировки Южного обхода.
- На каком этапе находится проект развязки Лермонтовского узла у ледового дворца "Байкал"? Какие еще развязки проектируются?
- В начале 2022 года должны получить проектную документацию по Лермонтовской развязке и будем работать по ее финансированию.
В будущем году также начнем проектировать развязку у плотины ГЭС со стороны микрорайона Солнечного, то есть улица Байкальская - проспект Маршала Жукова. Развязка, скорее всего, будет в двух уровнях. Пока считаем, смотрим, там четыре технических варианта решения есть. Будем исходить из того, насколько мы разгрузим транспортный поток.
И к мосту надо будет подходить еще к одному.
- Вы имеете в виду четвертый мост через реку Ангару?
- Пока – через реку Иркут.
- Есть ли планы дальнейшего развития Маратовской развязки?
- Сегодня Маратовская развязка относится к объектам регионального значения, поэтому проведение ее реконструкции - компетенция правительства области. Мы направили губернатору письмо с просьбой исключить эту развязку из регионального перечня. Если такое решение будет принято, то муниципалитет сможет взять на себя обязательства по ее развитию.
- Омск, Красноярск, Кемерово, Барнаул в этом году закупили новые трамваи, автобусы и троллейбусы, в том числе используя лизинговые схемы с ГТЛК. Какая работа в этом направлении ведется в Иркутске? Будут ли покупаться новые трамваи и троллейбусы?
- Больше половины городского транспорта нуждается в замене. Чтобы выправить ситуацию, нам необходимо приобрести более 200 единиц подвижного состава. Если точнее: 148 автобусов (их износ на сегодня составляет около 63%), 51 трамвай (износ - 78%), 48 троллейбусов (63% износа). А для этого требуется почти 5 млрд рублей по самым скромным подсчетам, поэтому прорабатываем все возможные сценарии для привлечения финансирования. Сейчас при поддержке губернатора подали две заявки: через нацпроект "Безопасные качественные дороги" для обновления трамвайного парка, и концессионное соглашение с ВЭБ с поддержкой из ФНБ, там автобусы и троллейбусы.
- Иркутск – крупный туристический центр. Какой в этом году доход в городской бюджет принесет туристическая отрасль, по вашим оценкам?
- За девять месяцев доход составил около 6,7 млн рублей. За аналогичный период 2020 года цифра была больше - около 15,6 млн рублей. И, по предварительным оценкам, тенденция на понижение сохранится и в дальнейшем, точно - до конца года.
Поток туристов в Иркутске значительно снизился. По данным Иркутскстата, за 2020 год он составил чуть больше 30 тыс. человек, а это всего лишь 34% от турпотока 2019 года. Как следствие, пострадал гостиничный бизнес: какие-то фирмы прекратили свою работу, кто-то переориентировался в обсервации.
- Пандемия внесла коррективы в состав туристического потока - раньше было много зарубежных туристов, теперь в основном путешествуют россияне. В Иркутске заметили разницу в потребностях, интересах туристов?
- Сейчас в общем турпотоке только 6% - гости из других стран. При том, если раньше лидировали туристы из Китая - 59% в 2019 году, то теперь рейтинг возглавили туристы из Швейцарии (30%), Франции (20%) и Германии (12%). Что касается изменения потребностей, то да, туристы стали больше интересоваться интерактивными и событийными мероприятиям. Но это, насколько я знаю, общемировая тенденция.
Традиционно востребованными в Иркутске остается посещение храмов. Туристы интересуются также архитектурой нашего города, памятниками истории и культуры, деревянным зодчеством. Популярны пешие маршруты по городу.
- Байкал – мощный магнит для туристов, поэтому Иркутску приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы задерживать у себя гостей, а не быть просто "перевалочной базой". Какие новые достопримечательности создаются в городе? Может быть, появились новые интересные темы, направления?
- Идей много, специалисты работают. Задача – создать комфортную городскую среду, привлекательную для туристов и горожан. Должны быть не только пешеходные, велосипедные, автомобильные маршруты, но и экскурсии по воде, ведь Иркутск - город на Ангаре, красивейшей сибирской реке. Сегодня разрабатываем концепцию такого проекта.
Протяженность водного маршрута может составить более 25 км – от плотины ГЭС до Боковской протоки. Там около 30 объектов, интересных как туристам, так и иркутянам. Отдельный маршрут можно сделать по Иркутскому водохранилищу.
На будущий год в бюджет закладываем средства на проектирование «Парка времени» в Ново-Ленино - там есть стоянки первобытного человека. Это не так глобально, как "Глазковский некрополь", но тоже интересно и туристам, и жителям.
По объектам туристической направленности ведется работа и с крупными инвесторами, такими как En+. В первую очередь это отельный бизнес, разные точки притяжения. Они до 25 млрд рублей готовы вкладывать в Иркутск. Последовательно расписали план до 2025 года.
- Вы упомянули "Глазковский некрополь". Создание археологического музея на месте захоронений каменного века в парке Парижской коммуны - амбициозный и дорогостоящий проект. В какие сроки, по вашему мнению, он может быть реализован? Сколько это будет стоить?
- Коллеги, занимающиеся сегодня "Глазковским некрополем", нарабатывают очень хорошую историю. Много ли еще таких городов в мире, где бы в городской черте располагался такой ценный исторический объект?
К большому сожалению, территория Сибири, да и России в целом, очень слабо изучена на предмет археологического наследия. Я много книг прочитал на эту тему, и мне кажется, мы еще не до конца понимаем, кто были те люди, которые здесь жили в древние времена. Ученые сейчас пытаются расшифровать генетический код, но пока не понимают, как шла миграция. Японцы считают, что они якобы выходцы отсюда, с нашей территории. Другие азиатские народы тоже называют Сибирь прародиной. Мы же на этом можем историю выстраивать.
Слушайте, у нас в черте города, кроме "Глазковского некрополя", есть еще масса ценных площадок. В Ново-Ленино, где мы хотим сделать "Парк времени", стоянки первобытного человека возраста 10 тыс. лет. Где древнее история? Наша задача - сохранить и подать это как историческое достояние.
- Все это требует больших финансовых вложений, что сразу ставит под вопрос реализацию.
- Да! В целом строительство музейно-консервационного комплекса площадью 19,8 тыс. кв. метров оценивается в миллиард. Но мы посчитали: первый этап "Глазковского некрополя" обойдется в 250 млн рублей. Это уже подъемная сумма. Первый этап в 2022 году, затем второй, третий, и дойти можно до миллиарда к 2025 году, когда мы увидим востребованность, когда бизнес поймет, что это интересно.
Этот комплекс станет единственным в России и в мире археологическим музеем под открытым небом с захоронениями каменного века. И это, несомненно, привлечет к нам совсем другого туриста. Тех, что путешествуют не с целью отдыха, а с тем, чтобы узнать что-то новое. По прогнозу, "Глазковский некрополь" сможет посещать порядка 400 тыс. человек в год, а его прибыль, по всеми сопутствующими бизнесами, может составить 180 млн рублей ежегодно.
Помимо туристов "Глазковский некрополь" привлечет в Иркутск ученых со всего мира - археологов, историков, генетиков. И здесь уже речь пойдет о формировании научного центра мирового уровня.
Я хочу подчеркнуть: Иркутск должен развиваться по всем направлениям, чтобы стать современным, комфортным городом для жителей, оставаясь крупным историческим центром, привлекающим туристов и ученых. Только так мы решим главную, на мой взгляд, стратегическую задачу – оставим нашу талантливую молодежь дома, чтобы амбициозные молодые люди не уезжали искать счастье в столицы, а находили применение своим силам на родине.
