Дальний Восток на сегодняшний день является одним из лидеров среди российских регионов по привлечению инвестиций. Так, за прошедшие 4 года ему удалось привлечь больше 3,5 трлн рублей. О том, какую поддержку оказывают инвесторам, и какие возможности есть для ведения бизнеса на Дальнем Востоке, в интервью "Интерфаксу" рассказал заместитель министра по развитию Дальнего Востока – председатель наблюдательного совета Агентства Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта Александр Крутиков.
- Александр Викторович, Минвостокразвития большое внимание уделяет развитию рыбопромышленной отрасли на Дальнем Востоке. Недавно закончился прием заявок на инвестиционные квоты или так называемые "квоты под киль", но комиссия еще продолжает свою работу. Есть ли какие-то предварительные результаты?
- Первые предварительные результаты заявочной кампании есть. Мы знаем, что в целом по России поступило 68 заявок. Из них с Дальним Востоком связано 28. При этом из этих 28 заявок - 10 на новые суда и 18 на новые рыбоперерабатывающие заводы в Приморье, на Сахалине, на Камчатке и в Магадане. По объему инвестиций это примерно так: порядка 16,5 млрд рублей – это инвестиции в новые заводы и порядка 48 млрд рублей – это инвестиции в новые суда. В сумме получается 64,5 млрд рублей.
Мы пока еще не смотрели сами проекты, хоть мы и участвуем в оценке этих заявок. Они поступят на этой неделе, и мы будем их оценивать, смотреть на соответствие законодательству, на экономический эффект для развития Дальнего Востока. Но уже сейчас мы понимаем, что точно будем выходить с этим предложением в правительство - мы будем предлагать второй этап заявительной кампании.
Мы изначально понимали, говорили и обсуждали в правительстве, что это новый механизм. Как любой новый механизм его нужно смотреть, как он будет работать, улавливать ошибки, недочеты, которые не увидели на этапе подготовки и совершенствовать его.
Сейчас мы видим, что у нас есть еще инвесторы, которые не смогли вписаться в эту кампанию, исходя из тех требований, которые существуют к объектам инвестиций. Поэтому, на наш взгляд, по крайней мере, для Дальнего Востока точно, эти требования нужно корректировать, и тогда у нас проектов будет еще больше. К тому же уже сейчас я могу сказать, что, вероятнее всего, среди заводов будет конкуренция. В законе есть такая норма, что всего 20% допустимого улова идет на инвестиционные цели, из них 15% - отдается для строительства новых судов, а 5% – на заводы. Вот уже 18 заявленных заводов в эти 5% точно не вмещаются, то есть будет конкуренция. А вот что касается новых судов, то, вероятнее всего, там конкуренции не будет.
Что такое 20% допустимого улова для Дальнего Востока? Это около 500 тыс. тонн – это я грубо округляю. То есть 100 тыс. – это на заводы и 400 тыс. - на суда. 10 судов 400 тыс. не выберут, это факт.
Поэтому мы будем предлагать проводить второй этап заявительной кампании, имея в виду две вещи.
Первое. Надо менять требования к судам, чтобы среднетоннажные и малотоннажные суда тоже попали под раздачу квот на ликвидные ресурсы. Сейчас этого в рамках нормативных актов нет, тогда у нас будут новые заявки на средние и малые суда.
Второе. Вероятнее всего, надо будет предлагать менять соотношение 5-15, поскольку, когда столько заявок на новые заводы, честно говоря, хочется поддержать по максимуму. Конечно, это все нужно оценить, насколько они состоятельны, но могу сказать, что требования к ним были достаточно жесткие. Если все 18 пройдут, то надо найти возможность их поддержать. Возможно, что и законодательные изменения последуют.
Это только предварительная оценка при том, что заявительная кампания завершилась на прошлой неделе (7 декабря - ИФ), и сами проекты мы еще не смотрели.
- Получается, что подавшим заявки инвесторам придется пройти какой-то второй этап?
- Нет, этим заявкам уже ничего не надо будет проходить. Под вторым этапом я понимаю новую заявительную кампанию уже с учетом того, что, возможно, поменяются требования.
- А в целом уже можно говорить, какой экономический эффект Дальнему Востоку принесет этот механизм?
- Сейчас пока трудно. Пока мы не знаем ни количество рабочих мест, которые эти заявки принесут, ни добавленной стоимости. Почти 65 млрд рублей инвестиций – это неплохая цифра, зная сколько вообще в рыбной отрасли инвестируют. Я напомню, когда мы готовили президиум Госсовета 2015 года по этой теме, где было принято решение по инвестквотам, мы анализировали и увидели много неэффективного в отрасли и, в частности, этот вопрос касался инвестиций. Накоплены были колоссальные ресурсы, но рыбаки не инвестировали. Объем инвестиций по году в целом по России составлял 10 млрд рублей, из них по Дальнему Востоку было всего 5 млрд.
Поэтому если сравнивать с этими цифрами, на мой взгляд, очевидно, что результат есть. Если только эти 65 млрд реализовать, а я напомню, инвесторы обязаны их реализовать. Причем ты можешь начать вылов, только когда ты построил и ввел в эксплуатацию судно или завод. Но, на мой взгляд, 65 млрд – это точно не точка, в которой надо останавливаться. Уверен, что, изменив требования, мы получим еще больше инвестиций.
- Насколько динамично развивается рыбопромышленная отрасль в последние годы на Дальнем Востоке?
- Вы знаете, смотря по каким критериям мерить. Наши коллеги меряют это тем, что растет вылов. Безусловно, это позитивно. Изъятие ресурсной базы, когда она растет – это неплохо, но говорить о том, что отрасль эффективна, потому что растет вылов, категорически неправильно. Надо смотреть еще на несколько составляющих.
Во-первых, на саму ресурсную базу. Ведь эта ресурсная база может прирастать. Что это такое? Так называемый допустимый улов, который обосновывается наукой. Я напомню, у нас более 80% вообще всей ресурсной базы отечественного рыболовства приходится именно на Дальний Восток. Но с ее приростом на самом деле не все так хорошо. Потому что наука катастрофически недофинансируется. Нет новых судов, которые бы могли исследовать и открывать новые ресурсы или обосновывать и доказывать, что можно вылавливать больше. В этом я вижу достаточно серьезную проблему. Причем, к сожалению, финансирование науки сокращается, что приведет к определенным последствиям.
Во-вторых, нужно смотреть, как используются добытые ресурсы. Здесь тоже у нас не все в порядке, я имею в виду уровень переработки. К сожалению, он у нас остается очень низким. Примерно 10-12% от вылова перерабатывается в РФ, все остальное идет на экспорт и перерабатывается уже в третьих странах. Получается, что мы свою добавленную стоимость отдаем этим третьим странам. Как раз цель инвестквот и решить данную задачу. Да, конечно, если все эти 18 заводов появятся, это будет очень серьезный прогресс. Пока не можем дать оценку, насколько это увеличит глубину переработки, но у нас сегодня нет такого количества заводов.
В-третьих, нужно смотреть, насколько дальневосточная рыба насыщает российский рынок. Здесь тоже у нас, скажем так, не все в порядке. У нас примерно две трети идет на экспорт, а около 25-30% идет в центральную часть РФ, и мы не насыщаем рынок. Все равно у нас достаточно много импортной продукции, которую можно было бы заместить.
Тут много проблем, которые надо решать, в том числе логистику, которая просто не конкурентна. Сегодня любому предпринимателю выгоднее отвезти свою продукцию в Китай или Корею, чем в центральную часть России. Вопрос даже не в том, что это дешевле или ближе. Вопрос в качестве сервиса и скорости доставки.
Вот это все в совокупности и определяет эффективность. Тем не менее, мы считаем, что все равно надо двигаться поступательно. Сейчас важно, что инвестиционные квоты начинают работать. На мой взгляд, они сдвинут с мертвой точки вопрос глубины переработки. Поэтому будем надеяться, что мы увидим эффект и для экономики, и для отрасли, и для всего Дальнего Востока в течение 3-5 лет, когда все эти заводы будут построены.
- Хотелось бы узнать про создание так называемых "водных" территорий опережающего развития (ТОР). Что это за механизм, и как он поможет развитию отрасли?
- Не совсем, наверное, правильно говорить про "водный" ТОР. Мы хотим сделать очень простую вещь: сделать так, чтобы режим ТОР распространялся не только на землю, но еще и на воду. О чем говорит закон о ТОР? Что льготу получает тот инвестор, кто осуществляет деятельность на территории ТОР. В итоге если у тебя, например, деятельность на воде, такая как рыболовство и аквакультура, ты не можешь пользоваться этими льготами. Сегодня у нас начинается неплохое движение по развитию аквакультуры, нам очень важно всех этих инвесторов тоже поддержать и дать им все преференции ТОР.
Для этого такая поправка подготовлена. Мы прикладываем все усилия, чтобы в весеннюю сессию соответствующие изменения были внесены в закон. Тогда те, кто занимаются деятельностью на воде, смогут эти преференции получать.
- В каких регионах могли бы появиться такие первые участки?
- У нас сегодня аквакультура развивается преимущественно в Приморском крае. В этом году при активном участии наших коллег из Агентства Дальнего Востока по привлечению инвестиций инвесторы смогли получить 60 тыс. га акваторий. Это в три раза больше морских участков, чем было выдано за все предыдущие годы. Это очень большая акватория. Таким образом, уже можно на порядок увеличить объем производства аквакультуры. Сегодня этот объем составляет примерно около 8 тыс. тонн, что просто мизер по сравнению с тем, что у наших соседей происходит. Но довести производство в ближайшие год-два до 100 тыс. тонн это нам позволит. Вот для этих предприятий, а их уже десятки, мы такую возможность хотим дать.
- Инвесторы ТОР получают также инфраструктурную поддержку. В чем она заключается, и на каких условиях предоставляется инфраструктура? Есть ли уже какие-то конкретные примеры построенных объектов?
- Ни для кого не секрет, что у нас одним из главных барьеров, сдерживающих реализацию новых инвестпроектов, является низкий уровень развития инфраструктуры. В среднем инфраструктура на Дальнем Востоке слабее в 10 раз, чем в центральной части РФ. Из-за этого высоки издержки бизнеса, который только начинает новые проекты. Вот для того, чтобы ответить на этот вызов, у нас есть два механизма.
Первый – это как раз ТОРы, где государство за свой счет строит инфраструктуру. Этим у нас занимается "Корпорация развития Дальнего Востока" (КРДВ), и сегодня она создает уже более 130 объектов инфраструктуры на этих площадках. Это и газ, и вода, и дороги, и электричество – в общем, все, что нужно, чтобы предприятия заработали.
Второй механизм – это субсидия на инфраструктуру, которая дается персонально инвестору по результатам конкурентного отбора, проводимого Минвостокразвития России. Правительство по итогам этого отбора внимательно рассматривает эти проекты и коллегиально принимает решение о предоставлении субсидии тому или иному инвестору.
На сегодняшний день у нас 14 таких инвесторов получают эту поддержку. Этот механизм новаторский для нашего бюджетного законодательства, поскольку мы даем субсидию не региону, не через какое-то государственное предприятие, а напрямую инвестору, и инвестор берет на себя все обязательства самостоятельно построить эту инфраструктуру и вместе с этой инфраструктурой запустить новое предприятие. Когда он на себя эти обязательства принимает, тогда мы даем деньги.
Сегодня у нас есть несколько проектов, которые уже прошли цикл и запустили объекты инфраструктуры. Например, в Нерюнгри (Якутия - ИФ) компания "Колмар" для своей обогатительной фабрики за счет средств этой субсидии построила линию электропередачи. Уже работает и фабрика, и ВЛ.
На днях откроется предприятие в Хабаровском крае. Это лесоперерабатывающее предприятие, которое уже построило за счет средств субсидии дорогу длиной почти в 60 км для доставки кругляка на переработку.
У нас также завершается строительство инфраструктуры для перегрузочного комплекса в порту Ванино в бухте Мучка (Хабаровский край - ИФ). Причем там целый комплекс инфраструктуры: и линия электропередачи, и ж/д ветка, которая строилась за счет средств субсидии. До конца этого года уже вся стройка будет завершена.
В активной фазе сейчас строительство большой ЛЭП для Наталкинского месторождения в Магадане – один из самых крупных проектов на Дальнем Востоке. Еще целый ряд объектов строится.
В чем мы увидели преимущество такого решения – давать деньги напрямую инвесторам. Понятно, что инвестор заинтересован построить как можно быстрее все для себя, поскольку от этого зависят его основные инвестиции в предприятие. Мы "Колмару" в Южной Якутии дали деньга на ВЛ в декабре 2015 года, а через год он ее уже сдал.
Мне кажется, мы не ошиблись, что решили давать деньги напрямую инвесторам. Хочу подчеркнуть, что средства есть, и тот, кому нужна инфраструктура для нового предприятия, может их получить. Практика показала, что в ТОРах в основном обустраиваются комплексные площадки, а эта субсидия выдается тем, кому нужна персональная инфраструктура, причем она может быть весьма капиталоемкой для какого-то одного конкретного производства, которое может находиться на значительном удалении. Это актуально и для развития новых месторождений, и для тех, кто занимается развитием портов на ДВ.
- Этот объем субсидии персонально просчитывается?
- Конечно, исходя из заключения госэкспертизы на проектно-сметную документацию по конкретным объектам инфраструктуры.
- То есть, если инвестору нужно, например, несколько миллиардов на инфраструктуру, то он может прийти и их получить?
- Мы стремимся к высокой эффективности использования бюджетных денег. У нас сегодня, пожалуй, лучший мультипликатор использования бюджетных средств вообще в РФ. Сегодня по всем механизмам поддержки инвесторов на Дальнем Востоке фактический мультипликатор 1 к 10, то есть на один бюджетный рубль уже вложено инвесторами 10 рублей частных инвестиций. Мы, безусловно, хотим поддерживать такую высокую эффективность использования бюджетных денег. Поэтому говорить о том, что любой может прийти и попросить несколько миллиардов – это не совсем правильно. Мы оценим эффективность этого проекта для развития Дальнего Востока, то, какую добавленную стоимость он даст, какое количество рабочих мест, какие налоговые поступления в будущем будут от этого проекта, и как соотносятся частные инвестиции и бюджетные деньги в этом проекте.
Например, Наталкинское месторождение. Здесь инвестор подписался под инвестициями в объеме почти 100 млрд рублей, и ему выдали федеральную субсидию почти на 10 млрд рублей. Большие деньги, но и мультипликатор 1 к 10.
- Известно, что инвесторы также получают и правовую поддержку. В чем она заключается?
- Наши встречи с инвесторами показывают, и социологические опросы подтверждают, что на сегодняшний день на первом месте у инвесторов Дальнего Востока стоит проблема избыточного административного давления, которое создают контрольно-надзорные и правоохранительные органы. Это же подтвердил и недавний рейтинг инвестиционного климата регионов РФ, который очень четко показал, что давление на бизнес на Дальнем Востоке в 2,5 раза выше, чем в среднем по России. Для нас это серьезный вызов. Потому что можно создать очень привлекательные условия для бизнеса, а проиграть в том, что мы не защитили инвесторов от рисков административного давления и возможного преследования. Мы таких ситуаций, к сожалению, знаем достаточно много.
У нас уже есть определенные механизмы для защиты инвесторов. Во-первых, проверки в отношении инвесторов ТОРов и свободного порта Владивосток (СПВ) могут осуществляться только по согласованию с Минвостокразвития. То есть просто так прийти с внеплановой проверкой к нашим инвесторам нельзя ни одному контрольно-надзорному органу. Во-вторых, КРДВ наделена правом представлять интересы инвесторов в суде именно в спорах по административным вопросам. Но мы понимаем, и практика это показала, что этих решений недостаточно.
Поэтому на сегодняшний день принято еще три очень важных решения. Первое – мы вместе с Генпрокуратурой РФ, рассмотрев все эти проблемы на совместном заседании в этом году в июне в Хабаровске, создали специальный механизм по защите прав инвесторов Дальнего Востока. Это рабочая группа во главе с первыми заместителями руководителей Генпрокуратуры и нашего министерства, которая будет рассматривать проблемные ситуации инвесторов и помогать их разрешать. Первое заседание этой рабочей группы состоялась 14 декабря. Мы вынесли предложения по итогам почти 20 кейсов конкретных инвесторов, проблем их взаимодействия с контрольно-надзорными органами, которые уже удалось частично вместе с Генпрокуратурой решить. Например, в отношении одного из инвесторов на Сахалине было прекращено уголовное преследование. Будем также рассматривать кейсы, связанные с работой таможни. Такая рабочая группа будет работать в режиме онлайн: через сайт министерства или через нашу систему сопровождения инвесторов можно сообщить обо всех своих проблемах, и мы на рабочей группе их рассмотрим.
Второе важное решение состоялось 3 августа в Благовещенске на совещании под руководством нашего президента. Мы целый ряд предложений по итогам коллегии с Генпрокуратурой оформили и доложили Владимиру Владимировичу. Он их рассмотрел и поддержал. Речь идет о том, чтобы количество внеплановых проверок не превышало 30% от плана - это зафиксировано в его решении. Другое важное решение, которые мы также рассматривали на коллегии: во время следственных действий нельзя допускать изъятия жестких дисков и остановки работы предприятия из-за этого. Это решение тоже было поддержано президентом. Также мы предложили предоставлять право уполномоченным по защите прав предпринимателей и нашему федеральному омбудсмену представлять интересы предпринимателей в суде. Это очень важно. Потому что когда в суд приходит не один инвестор, который остается наедине с госорганом, а в его защиту приходит и выступает, например, Борис Титов (омбудсмен по правам предпринимателей - ИФ), это уже совершенно другая диспозиция. Эти решения приняты по итогам коллегии, их поддержал президент, и сейчас их все нужно довести до результата и принять соответствующие законы. Коллеги из Минэка этим занимаются.
Третье - мы работаем над другой моделью контрольно-надзорной деятельности в ТОРах и СПВ. Да, мы делаем это в порядке эксперимента вместе с Минэкономразвития и рассчитываем, что в следующем году нам удастся соответствующий закон принять. Сейчас не буду всех деталей раскрывать, но суть этой модели в том, чтобы инвестор, если он с этим согласен, мог осуществлять самоконтроль за требованиями, которые к нему предъявляются со стороны разных госструктур, и ему бы в этом помогала Корпорация. И чтобы именно КРДВ была бы на "фронте" работы с контрольно-надзорными органами.
- Немаловажную роль в привлечении инвестиций на Дальний Восток играет Восточный экономический форум (ВЭФ), который проходит во Владивостоке. В следующем году будет уже четвертый. Как проходит подготовка к нему? Будут ли какие-то нововведения?
- Нововведения обязательно будут. Внешние оценки подтверждают, что форум год от года становится лучше, меняется, становится интереснее для участников, для наших иностранных гостей и российских предпринимателей. Конечно, четвертый ВЭФ должен быть и будет другим и по своему содержательному наполнению, и с точки зрения деловой программы.
Здесь, кстати говоря, можно даже легко предугадать, что нового будет в этой программе. Просто надо взять все решения президента по итогам третьего ВЭФ, а их было немало. Наша задача - полностью их реализовать к четвертому форуму и представить инвесторам, например, новые механизмы защиты их инвестиций и капиталовложений, как, например, "дедушкина оговорка" (когда условия инвестирования не могут меняться в течение 10 лет - ИФ), которую мы уже внесли в правительство РФ. К форуму она должна быть точно принята. Это новые механизмы стимулирования и поддержки инвестиций как, например, субсидирование процентных ставок и гарантий по кредитам, которые привлекают для реализации проектов на Дальнем Востоке. Это новые отраслевые решения: сейчас готовится целый ряд поправок в правовые акты, касаемо использования лесов на Дальнем Востоке. Там тоже ситуация, к сожалению, не сильно отличается от рыбной отрасли. Мы внедряем механизмы, которые близки к тому, что мы сделали в рыбной отрасли, когда под инвестиции будут даваться лесные ресурсы. Вот эти механизмы к форуму тоже должны быть все запущены.
Чем еще принципиально будет отличаться четвертый форум? Как развивались три форума? На первом форуме мы рассказали о том, что Дальний Восток есть у России и о том, что для него создается особая государственная политика. На втором форуме эта политика заработала, и появились новые инвесторы. На третьем форуме мы показали, что благодаря новой политике появились новые предприятия. На четвертом форуме мы хотим показать, что у новых предприятий есть истории успеха. А также то, что все эти новые режимы – ТОР и СПВ, инфраструктурная поддержка – они реально позитивно влияют на экономику новых предприятий, помогают быстрее окупать инвестиции, снижать риски. Поэтому можно охарактеризовать четвертый форум как "первые истории экономического успеха на Дальнем Востоке".
Второе важное отличие: сейчас начинается второй этап нашей работы, который как раз заключается том, что там, где новая экономика появилась, будет обустраиваться социальная сфера. То есть принято решение о выделении средств федерального бюджета на эти цели. Мы покажем, как это уже начинает реализовываться на Дальнем Востоке, и к каким результатам социального развития это приведет. Вот будет два таких ключевых отличия четвертого ВЭФ от предыдущих.
- Получается, ВЭФ становится таким своеобразным экзаменом и для министерства, и для инвесторов?
- Для министерства точно, а для инвесторов это скорее площадка для того, чтобы найти партнеров, как по инвестициям, так и по сбыту своей продукции.
- В рамках ВЭФ проходит масштабный фестиваль "Улица Дальнего Востока", который также растет и развивается год от года. Продолжится ли эта традиция на четвертом форуме, и будет ли меняться формат его проведения?
- Так же как развивается форум, так же и развивается "Улица Дальнего Востока". Могу сказать, что на третьем форуме все увидели большое отличие от того, что было на первом. В этом году "Улица" впервые открылась для жителей Владивостока и всего Приморья, ее посетило более 50 тыс. человек. На мой взгляд, это очень важно. Этот формат, конечно, будет совершенствоваться.
13 декабря в Москве на Тверской площади завершилась дальневосточная ярмарка (проходила в рамках Дней Дальнего Востока в Москве - ИФ). Это же следствие того, что есть такой фестиваль как "Улица Дальнего Востока". Он в какой-то степени "переехал" в Москву сегодня. Развитие этого формата как раз в том, чтобы эта "Улица" приезжала и в другие российские города, и в зарубежные. Мы это уже обсуждали с коллегами из Ростуризма, принципиальная поддержка такой инициативы есть. Будем это делать.
- А какого результата ждете от проведения Дней Дальнего Востока в Москве? Что интересного москвичи и гости столицы могут там увидеть?
- Уверен, что жителям столичного региона и вообще центральной России очень интересно узнать, что сегодня происходит на Дальнем Востоке. Сегодня Дальний Восток дает новые возможности нашим людям достойно зарабатывать. На это направлен и "дальневосточный гектар": мы видим, люди берут его для того, чтобы заниматься бизнесом и сельским хозяйством. Кончено же появляется множество рабочих мест. Так, для москвичей на ярмарке вакансий будет представлено 45 тыс. вакансий на Дальнем Востоке с зарплатой выше 50 тыс. рублей. В отдельных местах есть зарплаты и свыше 100 тыс. рублей, и это все для людей, которые хотят переехать на Дальний Восток. Нужно понимать, что для замещения всех этих вакансий человеческого ресурса, который сегодня есть на Дальнем Востоке, просто не хватает. Поэтому мы предлагаем это делать жителям других регионов РФ. Хотелось бы, чтобы москвичи об этом узнали. Это первая важная миссия этих дней.
Другая важная миссия - это привлечение новых инвесторов, которые в силу разных причин не были еще на Дальнем Востоке. В Москве есть больше возможностей поработать с европейскими и ближневосточными компаниями. Им здесь просто ближе и удобнее познакомиться с возможностями Дальнего Востока. Для этого мы делаем мероприятия в рамках деловой программы, где детально расскажем о том, какие существуют возможности для инвесторов на Дальнем Востоке.
- В Москве проходят Дни Дальнего Востока, а в самом регионе проходят дни инвесторов – корейского, японского, китайского. Они проводятся также для привлечения инвесторов?
- Конечно, в первую очередь подобные дни мы проводим для того, чтобы из этих стран приходили новые инвесторы. Для нас и Китай, и Республика Корея, и Япония – это самые ближайшие партнеры, с которыми есть наибольший потенциал для развития инвестиционного и торгово-экономического сотрудничества. Мы понимаем, что эти инвесторы могут бояться приходить с деньгами на Дальний Восток, потому что пока не обладают всей информацией. Кто-то уже начал запускать проекты и столкнулся с какими-то сложностями. Вот для того, чтобы решать эти проблемы, информировать инвесторов о том, что реально есть на Дальнем Востоке, как он развивается, какие фактические условия созданы для инвесторов – мы такие мероприятия и проводим. Они показали очень хороший результат, которого мы, честно говоря, не ожидали. Поэтому мы решили, что будем продолжать эту практику, поскольку все эти дни заканчиваются новыми проектами.
Первый такой день китайского инвестора показал хороший результат - мы вышли с новыми проектами, например, в сфере марикультуры, которые сегодня уже реализуются. По итогам этого дня получилось достаточно быстро двигаться по строительству целлюлозного комбината в Хабаровском крае – это крупнейший сегодня проект, который будет реализован вместе с нашими партнерами из КНР. Очень удачным в этом году был день корейского инвестора, по результатам которого мы вышли с проектами более чем на $200 млн. Один из таких, на мой взгляд, интересных – это строительство гольф-поля во Владивостоке. Для инвестора уже определен земельный участок, сейчас он разрабатывает мастер-план развития этой территории, уже стал резидентом СПВ. Поэтому мы решили повторить день корейского инвестора в марте 2018 года – повезем наших коллег на Камчатку, будем показывать им местные возможности.
На следующей неделе у нас пройдет первый день японского инвестора, а также третий день китайского инвестора, на котором коллеги из КНР смогут обсудить новые проекты с Юрием Трутневым. Вот здесь очень важный для них момент. Любой инвестор хочет всячески минимизировать риски своих капиталовложений, а желательно свести к нулю. Для них возможность пообщаться с вице-премьером – полпредом президента в ДФО, заручиться его поддержкой, попросить помощи в решении каких-то проблем очень важна. Для них это способ минимизации рисков, поскольку Юрий Петрович потом всегда поддерживает прямую связь с этими инвесторами. Это своего рода гарантия. Мне кажется, это чуть ли не главный фактор для таких мероприятий.
