Директор Кузбасского филиала СГК Ю.Шейбак: "Создав "безуглеродную зону" в Сибири, мы рискуем потерять теплоэнергетическую отрасль"

            - Есть теория, что выбросы углекислого газа препятствуют возврату в атмосферу солнечной энергии, которая поступает на Землю. Энергия остается, нагревается воздух, тают ледники, идет глобальное потепление - происходит так называемый "парниковый эффект". В свою очередь выбросы окиси углерода, согласно этой теории, являются следствием работы промышленных производств, в том числе, тепловых электростанций, которые сжигают уголь и газ - они дают самую большую долю промышленных выбросов СО2, около 41%.

            Однако это - только одна из многих теорий. Единой модели глобального потепления пока нет, в настоящее время параллельно сосуществуют не менее 10 авторитетных климатических концепций и моделей. В частности, есть другая теория, согласно которой выбросы от природных источников в разы превышают выбросы от деятельности человека. Авторы данной концепции приводят данные о том, что, в частности, в 2014 году выбросы СО2 от деятельности человека составили 35,7 гигатонн, в то время как выбросы углерода природными источниками составляют порядка 770 гигатонн в год, то есть, в 22 раза больше. Стоит принять во внимание и тот факт, что цикличность изменения климата и температуры на Земле была и раньше. Так, был ледниковый период, и было потепление, хотя никакой промышленности тогда не существовало и, получается, потепление не связано с выбросами СО2, это просто естественные процессы, которые происходят на планете.

            В то же время наличие углерода в атмосфере необходимо для растений, деревьев. Кстати, флора РФ, где особое место занимает сибирская тайга, по оценкам российских ученых, поглощает весь объем вырабатываемого отечественной промышленностью СО2. Еще одни "легкие" Земли - это леса Амазонки.

            Вместе с тем нельзя не упомянуть о разнице в подсчетах поглощения окиси углерода. Так, по данным IPCC при ООН (международная организация по борьбе с глобальным потеплением), леса России поглощают лишь 15% выбрасываемого промышленностью РФ СО2, поскольку методики IPCC учитывают в качестве лесов только деревья высотой от 2 до 5 метров. В результате не принимается в расчет российская лесотундра и лесостепь, которая при этом обладает существенной поглотительной способностью. Кроме того 30% всех лесов РФ отнесены к категории неуправляемых (имеется в виду отсутствие специальных хозмероприятий по обеспечению устойчивого развития) и тоже не принимаются во внимание, что не мешает им исправно поглощать СО2. Для сравнения: в США и Европе неуправляемыми считаются только 2% лесов. Наконец IPCC практически не принимает в расчет поглотительную способность торфяных болот, степей и лугов.

            Углеродный налог, согласно проекту парижской конференции, предполагается выплачивать предприятиям за выбросы парниковых газов, в том числе метана (СО2 принят как эквивалент пересчета парникового эффекта). Предполагается, что на первом этапе, в 2020 году налог составит $15 за 1 тонну СО2, на втором, в 2030 году - $35 за 1 тонну. При этом пока совершенно не ясно, как измерить тонну выбросов окиси углерода. Предполагается считать данный объем по объему сжигаемого топлива, однако пока также не ясно, каким именно образом будут вестись подсчеты и как будут учтены особенности состава углей разных регионов и месторождений.

            Добавлю, что "безуглеродный" проект предлагает такой вариант развития событий, как перевод сибирских ТЭС, которые сейчас работают, главным образом, на угле, на продукты углехимической промышленности (получаемые из угля газ или жидкость) при сжигании которых выделяется вдвое меньше СО2.

            - Идея сама по себе хороша, но реализовать весьма непросто. Так, в России в настоящее время нет собственных промышленных технологий по созданию углехимического топлива, пока у нас только наработки и опыты. Такие технологии имеются в некоторых западных странах, однако очень дороги. Так, стоимость строительства завода с проектной мощностью переработки порядка 1 млн тонн угля в год, оценивается в $1 млрд. К тому же в каждом регионе угли имеют свои особенности (зольность, калорийность, содержание серы). Таким образом западные технологии в любом случае потребуют "доводки" и, соответственно, дополнительных вложений.

            - Разработчиками проекта предлагается сжигание альтернативных видов топлива либо создание альтернативных источников электрической и тепловой энергии. Но какие альтернативные источники в Сибири могут быть? Солнечные батареи и ветряки можно ставить в Европе, но не в нашем климате. Заменить тепловые станции мы можем, только построив новые гидроэлектростанции (ГЭС) и атомные электростанции (АЭС). Но здесь возникает целый ряд контраргументов. Прежде всего - стоимость. Так, на долю тепловых станций в настоящее время приходится 60% выработки электроэнергии в ОЭС Сибири - это порядка 25 ГВт "угольных" мощностей. На их замещение альтернативными источниками потребуется порядка $120-130 млрд, если исходить из того, что строить будем по 50% ГЭС и АЭС. Чтобы окупить стоимость этого строительства хотя бы "в ноль" только за счет сбора "углеродного" налога в масштабах Сибири потребуется 115-125 лет, и только в случае, если налог в полном объеме "останется" на местах, не будет перераспределен в бюджет или какие-либо международные фонды. Кроме того с появлением новых электростанций потребуется переосмыслить и изменить всю топологию электросети и, по сути, построить ее заново.

            - При налоге в $15 и среднем курсе 75 рублей за $1 цена электроэнергии на оптовом рынке вырастет более чем в 2 раза - с 0,86 руб./кВт.ч (средняя цена за 2015 год) до почти 2 руб/кВт.ч. Для конечного потребителя цена увеличится примерно в 1,5 раза - с 2,7 руб./кВт.ч до 3,7 руб./кВт.ч. Поскольку основной источник тепла в сибирский городах в настоящее время - это централизованное теплоснабжение, которое осуществляется также за счет работающих на угле тепловых электростанций, цена на теплоэнергию также вырастет: в полтора раза при налоге в $15 и практически вдвое - при налоге в $35. Если ТЭС не будет, потребуется строительство электрокотельных и, соответственно, дополнительные инвестиции. Кроме того стоимость тепла, выработанного на электрокотельных, сама по себе будет значительно выше стоимости при когенерации ("попутное" производство тепла при выработке электричества), которая до настоящего времени остается самым дешевым способом производства теплоэнергии.

            Если подорожает электричество, то также вырастут цены на все товары, для производства которых необходима электроэнергия, а также товары, транспортировка которых осуществляется по железной дороге. Учитывая тот факт, что объективных предпосылок для резкого роста доходов населения пока нет, покупательная способность упадет. В результате еще более усугубятся кризисные явления в экономике РФ, будет дестабилизирована социальная ситуация. Кстати, говоря о социальной ситуации, нужно помнить еще и о том, что с ратификацией достигнутых на парижской конференции договоренностей (начало подписания намечено на апрель 2016 года, завершение - ориентировочно через год), угольщики столкнутся с нарастанием уже имеющегося достаточно глубокого кризиса сбыта своей продукции.

            - Атомная генерация несет нагрузки только в постоянном режиме. Снижение нагрузки для АЭС категорически запрещено. ГЭС можно регулировать нагрузку весной, когда достаточно воды, хотя не поддающаяся анализу ситуация с маловодностью сибирских рек в последние 2-3 года ставит под вопрос эту возможность, а вместе с ней - стабильность и надежность электроснабжения от гидроэлектростанций. Так, если бы не замена "выпавших" из-за низкого уровня воды мощностей гидростанций угольной генерацией в последние 2-3 года, мы столкнулись бы с ограничениями в части электроснабжения. Согласно статистическим данным, выработка ГЭС России колебалась за последние 15 лет от 75 млрд кВт.ч и до 101 млрд кВт.ч.

            Однако вернемся к регулированию нагрузки. Зимой на гидроэлектростанциях это возможно только в пределах очень небольшого диапазона. Так, например, если начать "срабатывать" больше воды, когда лед на водохранилище встал, он падает и забивает оборудование на водосливах. Кроме того это чревато вскрытием рек и нарушением работы переправ. Летом регулирование выработки ГЭС может стать препятствием для навигации или спровоцировать наводнение.

            Получается, что зимние и летние пики регулировать нечем и, значит, необходимо строить больше АЭС и ГЭС, чтобы иметь необходимый регулировочный запас. То есть определенные объем мощностей не будет работать экономически эффективно, летом будет чаще простаивать, что в перспективе также скажется на стоимости электроэнергии.

            Отмечу, что необходимость регулирования объема выдаваемой мощности обусловлено не только переменчивым сибирским климатом, когда сегодня наружная температура воздуха минус 40 градусов по Цельсию, а завтра - минус 6, но и отличиями от европейской части РФ по световому дню. Ведь мы в Сибири, как только просыпаемся зимой, сразу включаем свет, поэтому объем потребления для бытовых нужд в зимнее время всегда выше, и без так называемого регулирования утреннего и вечернего максимумов просто не обойтись. На практике тепловые станции ночью загружены примерно 60%, примерно к 11 утра нагрузка значительно поднимается, мы увеличиваем мощность. К обеду нагрузка спадает, а в вечерние часы нарастает вновь.

             - Наличие АЭС автоматически поднимает вопросы о захоронении отходов и безопасности. Строительство ГЭС далеко не всегда оправдано с точки зрения экологических аспектов - напомню, именно поэтому был "закрыт" проект строительства Крапивинской ГЭС (в поселке Крапивино в Кемеровской области в конце XX века). Затопление земель и возобновление флоры и фауны при строительстве водохранилищ, изменение климата - думаю, это только приблизительный перечень негативных последствий строительства ГЭС. Так, например, после строительства Новосибирского водохранилища (т.н. Обское море) изменился климат в районе городов Белово и Прокопьевск в Кемеровской области, поскольку появился "коридор", по которому в Кузбасс приходят ветры и ураганы. До сих пор полностью не изучено влияние на экологическую ситуацию и климат в целом испарений с водохранилищ ГЭС. Так, согласно одной из теорий, водяной пар является одним из самых сильных парниковых газов, и в таком случае борьба с СО2 вообще теряет смысл. Получается, что предлагаемые методы борьбы с парниковым эффектом от сжигания угля могут навредить экологии еще больше.

            Влияние "безуглеродного" проекта на экологическую ситуацию в Сибири в целом пока оценить трудно. Отмечу только, что предприятия углехимии, которые предлагается строить, генерируют достаточно ядовитые выбросы, которые - да, не увеличивают парниковый эффект, но вредны для здоровья человека.

             - В настоящее время РФ занимает четвертое в мире (после Китая, США и Индии) место по объему выбросов окиси углерода. При этом, например, США потребляют порядка 700 млн тонн угля в год для целей энерговыработки против 114 млн тонн - в России. В Германии, где доля выработки электроэнергии от природных источников достаточно высока, на угольную энергетику приходится порядка 25% установленной мощности, в то время как в РФ - около 17%. Угольными станциями немцы регулируют пики потребления и нестабильность выработки от природных источников - ветра и солнца.

            При этом не стоит забывать про климатический фактор: целому ряду европейских стран теплоэнергия практически не нужна, холодное время года там длится несколько недель, дома обогревают кондиционерами, каминами.

            Кроме того весомыми причинами сокращения объемов производства электроэнергии из угля в Великобритании, Германии, Польше, Швеции и других европейских странах является, в том числе, высокая себестоимость добычи угля или отсутствие его запасов. Например, силезские угли в Польше и Германии очень глубоко залегают, к тому же настолько обводнены, что после добычи нуждаются в просушке, как торф. Там килограмм угля - "золотой". При таком раскладе той же Великобритании дешевле закупить кузбасский уголь - даже с учетом транспортных расходов. По этой же причине в Европе распространено получение энергии из альтернативных источников (солнце и ветер), сжигания альтернативных видов топлива - отходов жизнедеятельности человека, мусора. Таким образом, каждая страна руководствуется, в первую очередь, собственными национальными интересами, и не вполне понятно, почему РФ должна стать исключением?

            По проекту создания "безуглеродной зоны" в Восточной Сибири пока больше вопросов, чем ответов. В то же время, сроки принятия решений весьма сжаты, а последствия могут быть колоссальными - мы потеряем теплоэнерегетическую отрасль, дополнительно получим социальную напряженность и неподъемную финансовую нагрузку. При этом спустя какое-то время "отыграть" все обратно станет невозможно. Напомню, в 1990-е годы аналогично развернулась борьба за сохранение озонового слоя Земли, основным разрушителем которого тогда был признан фреон, используемый, в том числе, в произведенных в СССР холодильниках. В результате отечественные производства холодильных установок исчезли практически полностью, вскоре прекратились и разговоры об озоновой дыре.

            Думаю, пока что далеко не все участники энергорынка понимают масштаб проблем, которые может повлечь создание "безуглеродной зоны". Мы сейчас пытаемся донести эту информацию до всех работников ТЭКа, транслировать ее во внешнюю среду, уже работаем и будем продолжать налаживать сотрудничество с российскими экспертами в части анализа и прогнозирования последствий ситуации, будем разрабатывать свои методики, предоставлять свои подсчеты.

            Думаю, в благоприятном разрешении ситуации заинтересованы не только угольщики и энергетики - это проблема каждого жителя Сибири, да и России в целом.