Ректор Новосибирского государственного университета М.Федорук: "Невозможно войти в ТОП-100 мировых вузов только за счет маркетинга и PR"

- Михаил Петрович, удалось ли включить в "дорожную карту" повышения конкурентоспособности НГУ все, что хотелось?

- Мы довольно долго работали над "дорожной картой". Первый вариант программы был готов еще к декабрю 2012 года, потом все это совершенствовалось с учетом тех замечаний, которые были высказаны 5 июля на представлении программы развития университета в Минобрнауки.

Все, что хотелось, включить, конечно же, не удалось по той простой причине, что наше понимание необходимых изменений постоянно совершенствуется, поэтому "дорожная карта" для нас это не догма, а рабочее руководство, которое может адаптироваться к существующим реалиям.

- Много ли было замечаний во время представления "дорожной карты" в октябре? Чего они касались?

- Прежде всего, замечания касались того, что наша программа недостаточно амбициозна по сравнению с программами ряда других университетов.

Но, на мой взгляд, наша программа весьма амбициозна. Ключевые показатели должны измениться в два-три раза, и этого будет добиться очень не просто при том уровне финансирования и с тем историческим багажом, который нынешней администрации НГУ достался в наследство. Поэтому, естественно, мы не ожидаем, что сегодня университет находится в таком положении, как сейчас, а завтра чудесным образом он окажется в ТОП-100.

На мой взгляд, наши амбиции максимальны в существующих условиях, поэтому наша программа повышения конкурентоспособности вполне реалистична. Она предусматривает постепенное развитие в 2014-2017 годах, а в последние три года с начала реализации программы, с 2018 по 2020 годы, будет наблюдаться интенсивный рост всех показателей.

- За счет чего?

- Я думаю, за счет тех качественных изменений, которые произойдут в университете. Безусловно, нам надо менять систему управления, надо сделать так, чтобы она была приближена к той, которая сложилась в университетах, входящих в ТОП-100. Соответственно, управление должно зависеть от показателей и целей, стоящих перед университетом, каждый сотрудник, участвующий в реализации программы, должен отвечать за те обязательства, которые он на себя взял. На карту поставлена репутация университета, его развитие, и для нас очень важно, чтобы каждый сотрудник университета понимал – от него лично очень многое зависит, и активно участвовал в воплощении тех планов, которые у нас есть.

Предполагается активное вовлечение сотрудников университета в процесс администрирования: в университетах, которые сейчас входят в топ-100, каждый сотрудник несет на себе и часть административной нагрузки. Создание новой административной структуры будет одной из главных целей первого периода, и не исключено, что для этого мы привлечем какое-нибудь консалтинговое агентство, или каких-то других людей, которые хорошо понимают, как выстроить систему управления современным университетом, входящим в ТОП-100 мировых рейтингов.

Система управления университетом сложилась за десятилетия, очевидно, что она не изменится в одночасье. Но она не должна быть старинно-закосневшей, она должна в большей степени опираться на активных ученых, способных "добывать" финансирование и поддерживать жизнедеятельность научных групп.

- Окончательная цифра – 12 млрд из госбюджета и 6,5 млрд рублей собственных средств до 2020 года. Было бы очень хорошо, если бы мы получили эти деньги из госбюджета, хотя пока уровень финансирования для ведущих университетов на 2013-2014 годы не превышает 1,5 млрд рублей.

Понятно, что если умножить эти 1,5 млрд рублей на шесть лет, запланированной суммы не получится. Тем не менее, университет должен развиваться, должен качественно обновляться и подойти к 2020 году с гораздо лучшими наукометрическими показателями, чем сейчас, вне зависимости от того, как будет финансироваться эта программа.

С учетом финансирования будут корректироваться и наши показатели. Не секрет, что объем финансовой поддержки программы существенно влияет на показатели ее выполнения. Мы не сможем достичь заявленных показателей без адекватного финансирования нашей программы. Улучшение позиций в рейтингах – это не только общее улучшение университета за счет большей финансовой поддержки, но и улучшение за счет академической базы, за счет всего того лучшего, что отмечают выпускники и т.д. Мы должны все это "держать в голове".

- При подготовке "дорожной карты" НГУ ориентировался на достаточно небольшие университеты – именно они и вошли в референтную группу. Планирует ли университет, что называется, перейти в следующую "весовую категорию"?

- Нет. Мы планируем остаться небольшим высокоэффективным университетом. Похожие на нас университеты есть и в США, и в Европе, и в России.

Мы изучили, каким университетам из ТОП-400 удалось прыгнуть в ТОП-100. Выяснилось, что никаким. За пять лет ни один университет из топ-400 не смог перейти в топ-100. Только трем университетам удалось из ТОП-400, примерно с того же места, где мы сейчас находимся, перейти в ТОП-200 за пять лет, с 2007 по 2012 годы. Это VU University Amsterdam (Нидерланды), Sungkyunkwan University (Южная Корея) и National Tsing Hua University (Тайвань). Этот рывок они сделали, прежде всего, за счет роста академической репутации, роста числа ежегодных публикаций, индексируемых в Scopus и Web of Science. Соответственно, добиться этого можно, только развивая научно-исследовательскую базу университета.

Основной упор в нашей "дорожной карте" сделан именно на это – на создание исследовательской базы мирового класса. Как показал опыт других университетов, за счет только репутационной составляющей, используя отзывы академического сообщества и отзывы работодателей, можно, наверное, подняться в третью сотню, но дальнейшее продвижение в рейтингах без существенного увеличения научно-исследовательской составляющей университета, думаю, невозможно. Маркетинговыми мерами, пиаром можно поднять репутацию, но войти в ТОП-100 только за счет этих мер никому не удавалось и не удастся.

- Какие шаги в реализации "дорожной карты" планируется сделать в ближайший год?

- Первые 592,4 млн рублей должны поступить в университет до конца года, это средства переходящие. Первые деньги пойдут, как я уже сказал, на стимулирование научных публикаций сотрудников университета, реформирование системы управления, создание маркетинговой службы университета.

Кроме того, уже на первом этапе реализации программы будет профинансировано создание совместных лабораторий с СО РАН и "зеркальных" лабораторий.

Идея совместных лабораторий с СО РАН состоит в том, чтобы обеспечить за счет СО РАН большее количество публикаций от НГУ и постараться привлечь в НГУ как можно больше активно работающих сотрудников СО РАН.

Идея "зеркальной" лаборатории состоит в том, чтобы создать в НГУ лабораторию по образу и подобию зарубежной лаборатории под руководством иностранного ученого, включая диаспору выпускников университета. Это позволит, используя уже накопленный опыт, сэкономить время и средства по созданию современной эффективно работающей лаборатории мирового класса. Под единым руководством "зеркальная лаборатория" в университете сможет присоединиться к уже сформированным и разрабатываемым тематикам зарубежной лаборатории, которые ранее прошли испытания мировым научным сообществом.

Не исключено, что какая-то часть будет потрачена на привлечение молодых сотрудников из СО РАН, на создание лабораторий под руководством молодых исследователей.

Предполагается также разработка ряда курсов и магистерских программ на английском языке.

Мы должны в ближайшее время определиться с 10-15 первоочередными мероприятиями, на которые будет сделан акцент в этом году.

- На сколько позиций в мировом рейтинге НГУ рассчитывает подняться за год?

- Мы сейчас находимся на 352-ом месте в ТОП-400 рейтинга QS, программа-максимум – войти в три сотни. Я думаю, рывок более чем на 50 пунктов – это не очень реально, но на 20-30 пунктов хотелось бы продвинуться в рейтинге, чтобы к 2015 году точно войти в топ-300, а там двигаться более быстрыми темпами.

- Если говорить о прорывных направлениях, где будут сконцентрированы наши основные научно-исследовательские усилия, это, прежде всего, биотехнологии, фотоника, новые материалы и нанотехнологии, энергетика, трансляционная медицина, физика высоких энергий, прогноз и поиск полезных ископаемых. Фактически, этот список, в той или иной мере, охватывает все естественнонаучные направления, которые развиваются в институтах Новосибирского научного центра, но основной смысл создания новых лабораторий состоит как раз в том, чтобы заняться теми прорывными направлениями, которые представлены либо слабо, либо недостаточно.

В принципе, СО РАН уже сейчас может сформулировать свои предложения по 15- 20 лабораториям, создание которых приведет к существенному росту научной продукции университета. Смысл создания этих лабораторий в том, чтобы поднять число публикаций с аффилиацией университета и привлечь все молодые энергичные научные силы из СО РАН. Процесс создания этих лабораторий находится в стадии обсуждения, хотя надо понимать, что возникла некоторая неопределенность, как с Сибирским отделением РАН, так и со всей Академией наук. Хотя СО РАН и сохранено в ходе реформы как юридическое лицо, но институты переданы Федеральному агентству научных организаций, из которого они и будут финансироваться. Это пока не дает нам продвигаться дальше в создании лабораторий. Но, тем не менее, создавать их надо.

Одним из основных условий является выделение самостоятельных площадей, потому что виртуально создавать лаборатории не имеет никакого смысла. Поэтому сейчас ведется работа, чтобы в институтах СО РАН выделить площади под эти лаборатории, и на последнем заседании президиума такая задача председателем Сибирского отделения была поставлена. Не секрет, что в каких-то больше, в каких-то меньше, но площади в институтах сдаются в аренду. Я думаю, что часть пустующих или освобожденных площадей в институтах СО РАН может быть передана НГУ под создание совместных лабораторий. Это первое необходимое условие, и я думаю, что в итоге площади удастся найти.

Важно отметить, что двойная аффилиация – это далеко не все, что нужно для лучшей оценки НГУ. Мы соревнуемся с университетами, сотрудники которых работают на университеты всей своей академической репутацией – в зачет идут не только статьи, но и патенты, гранты и другие академические достижения: приглашенные доклады на конференциях, членство в редколлегиях журналов и/или в программных комитетах конференций, получение престижных академических наград, создание инновационных старт-апов и т.д. Одной двойной аффилиацией статей мы эти университеты не опередим, это совершенно очевидно. Соответственно мы должны стремиться к тому, чтобы как можно больше ученых работало на НГУ всей своей академической репутацией.

- Лаборатории – это еще и оборудование. Оно чье будет – ваше или академическое?

- Мы относимся к разным структурам, и сейчас оборудование НГУ стоит в институтах СО РАН на правах безвозмездной аренды. Университет платит только за "коммуналку". Нам тоже в связи с этими преобразованиями надо определиться, кому будут принадлежать эти площади, будут ли они целиком переданы университету, или как-то иначе это все решится – тут есть некая неясность, но в этом направлении надо двигаться, и, если будет возможно, большую часть оборудования надо переместить на эти площади.

В принципе, оборудование будет однозначно университетское, тут нет никаких других вариантов.

- А что с зеркальными лабораториями?

- С зеркальными лабораториями тоже переговоры ведутся, есть ряд людей, которые готовы включиться, но их пока немного.

В наших ближайших планах – открыть одну или две зеркальные лаборатории, а к 2020 году их должно быть 11, в том числе экспериментальные – одна или две. Тут важный момент – цена вопроса, потому что экспериментальные лаборатории очень дорогие.

Безусловно, если говорить про лаборатории, мы бы хотели создать современную хорошо работающую лабораторию по метаматериалам, например. Нам необходима полноценно действующая лаборатория по суперкомпьютерному моделированию сложных систем, причем сложных систем в разных областях науки.

Основная проблема с зеркальными лабораториями заключается в том, что не так много желающих бросить все на Западе и приехать в Сибирь для организации новой лаборатории в не очень понятной ситуации на перспективу. Но мы должны сделать так, чтобы ученые сюда потянулись, и чтобы была конкуренция за позиции и лаборатории.

- Это, наверное, выпускники НГУ, которые работают за рубежом?

- Не обязательно. Надо вести переговоры, потому что очень важен не только вопрос оснащения лаборатории, но и социальный – некоторые готовы вообще сюда переехать, но необходимо создать соответствующую инфраструктуру и предложить социальный пакет, а с этим у университета тоже не очень хорошо. Хотя у нас есть служебное жилье, но его мало и для ученых мирового класса оно, скорее всего, недостаточно комфортабельно.

Необходимо где-то размещать приглашенных специалистов, а если говорить про молодых ученых, то у них, как правило, есть дети дошкольного, либо школьного возраста. Их надо устраивать либо в школу, либо в детский сад, и это очень важный момент. Тем не менее, создать инфраструктуру мирового уровня необходимо, чтобы ученые стали приезжать в Академгородок. Но как это сделать – большой вопрос. Возможно, придется строить на кооперативных началах дом для преподавателей, необходимо строить новые общежития.

Именно от верности решения этих вопросов будет понятно насколько университет готов к привлечению ведущих ученых, насколько это является приоритетным в текущих задачах НГУ.

- Вырастет ли число студентов?

- Если и вырастет, то не намного. Мы не планируем кратный рост числа студентов, хотя, их и станет больше за счет увеличения числа иностранных студентов – у нас в планах довести их долю до 15%, то есть примерно до 900-1000. То есть в НГУ будет учиться не более 7-7,5 тысяч студентов.

Также мы планируем существенное увеличение магистерских программ и программ PhD, аспирантских. В ведущих мировых университетах этот процент составляет 50 и более. У нас магистрантов пока треть, безусловно, в этом направлении надо двигаться.

Университет планирует ввести и опробовать систему присвоения степени PhD в НГУ по ряду естественнонаучных и прикладных направлений. Думаю, в следующем году мы разработаем положение о степени доктора философии по соответствующим наукам, определим требования к диссертационному совету, соискателям и их диссертациям. Мы учтем опыт Санкт-Петербургского государственного университета, который присваивает собственные степени PhD, а также Великобритании, Германии и США, и с 2015 года планируем провести пилотные защиты российских и иностранных соискателей. Во всем мире академические степени присуждают университеты, нам также надо стремиться к этому.

- Соответственно, планируется и открытие новых магистратур?

- Да, конечно. Особенно совместные с Академпарком прикладные, инжиниринговые программы и, разумеется, открытие магистерских программ на английском языке. В планах у нас стоит создание технологического института по инженерным направлениям подготовки. Я считаю, что эта должна быть некая совместная с технопарком организация, что-то вроде межвузовской магистратуры, но на базе университета, чтобы он был базовой структурой.

Здесь основная проблема заключается в том, что потенциальные преподаватели из Академпарка не имеют академической репутации, соответствующей принятой в НГУ. В Академпарке немного кандидатов и докторов наук, способных преподавать на высоком уровне и имеющих современную академическую репутацию. Нам предстоит еще поработать в направлении подтягивания научно-исследовательского уровня потенциальных преподавателей Академпарка к существующему уровню НГУ.

- Сейчас в НГУ значительная часть преподавателей – это совместители, главным образом, сотрудники институтов СО РАН. Уменьшится ли их доля к 2020 году?

- Это тоже очень интересный момент. Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы привлекать молодых энергичных сотрудников к преподаванию в университете. Я не знаю, как будет сейчас, но, безусловно, до реформы РАН одна из целей создания лабораторий с молодыми исследователями во главе состояла в том, чтобы создать "инкубатор" для талантливых молодых ученых. В университете они бы получили статус завлаба, чтобы проверить свою способность самостоятельно определять направление научных исследований, развивать и поддерживать свой научный коллектив.

В нашей программе существенные средства будут выделены на создание младших академических позиций, что поможет с решением проблемы ставок для молодых сотрудников институтов.

Пока эта программа ограничена 2020 годом, поэтому пустых обещаний давать не хотелось бы, но, в принципе, несколько сотен младших академических позиций мы бы хотели заполнить таким способом.

- В итоге число совместителей, точнее, их доля, все же уменьшится?

- Это вопрос вопросов, потому что университет и Новосибирский научный центр - это единый научно-образовательный комплекс. Проблема совместителей существует только потому, что с момента образования Новосибирского научного центра наука и образование были отданы в разные ведомства, и эта ситуация сохраняется до сегодняшнего дня. В университете 80% преподавателей работают в институтах СО РАН, поэтому полный и, даже, частичный запрет на совместительство приведет к коллапсу университета. Надо придать Новосибирскому научному центру второе дыхание, глубже интегрироваться, подвести юридическую основу под взаимодействие институтов и университета. Чтобы мы выглядели как единое целое и для "внешнего" наблюдателя.

- Как в университете планируется соблюдать баланс между возросшей нагрузкой на преподавателей и требованиями по росту числа публикаций?

- Единственный способ соревноваться с западными университетами в рейтингах – это использовать их же методы ведения научной работы. В былые времена у состоявшихся ученых часто было мало учеников. Часто маститый мэтр сам делал работу, которую мог бы поручить другому, а не только то, что требовало его исключительной эрудиции, таланта и т.п. Это в корне неправильно. Если нам удастся обеспечить кардинальный рост числа университетских аспирантов, если будут магистрантские программы с усиленным исследовательским компонентом и разумно организованная система управления, создающая правильные стимулы, то производительность труда университетских ученых может быть радикально повышена не за счет бессонных ночей, а вовлечения в работу большего количества молодежи.

Другой источник научной продуктивности – постдоки. Так называются контрактные исследователи, только что получившие свою первую ученую степень (PhD) и ищущие временный научный контракт (обычно на три года) без заметного преподавательского компонента. На западе именно они помогают профессорско-преподавательскому составу руководить армией аспирантов и обеспечивать технически сложные и времяемкие аспекты работы. Постдоки не имеют опыта и эрудиции маститых ученых, но под их руководством способны делать больше половины работы на научных проектах. Мы планируем использовать финансирование, привлекаемое с помощью грантов и промышленных заказов, для найма постдоков в помощь активно работающим профессорам и доцентам НГУ.