Северо-Западный федеральный медицинский исследовательский центр им.Алмазова в Петербурге в этом году отмечает 35-летие со дня своего основания. За годы работы медучреждение превратилось в один из ведущих российских центров по оказанию высококвалифицированной кардиологической и кардиохирургической помощи, выполнению научных исследований фундаментального и прикладного характера, подготовке научных кадров, повышению квалификации врачей. Об использовании современных технологий и будущем медицины рассказал в интервью информационному агентству "Интерфакс Северо-Запад" генеральный директор Центра, академик РАН Евгений Шляхто.
- Евгений Владимирович, Центр им.Алмазова развивает самые современные и передовые технологии в оказании медицинской помощи. Какие из этих технологий, операций вы считаете действительно "передним краем" науки?
- В этом году нашему Центру исполняется 35 лет. Мы были созданы в 1985 году как НИИ кардиологии. Это было учреждение, которое занималось лечебной деятельностью, научными разработками, но только по одному профилю - по сердечно-сосудистым заболеваниям. Жизнь показала, что все не так просто, и человек, у которого есть проблемы с сердцем, чаще всего имеет и другие заболевания: это и нарушения углеводного обмена, и диабет, и ожирение, довольно часто встречается сердечная недостаточность вместе с заболеваниями легких, поражения желудочно-кишечного тракта... Почти 90% больных, которым мы проводим аорто-коронарное шунтирование, имеют сопутствующие патологии. Поэтому лечить лишь одно заболевание в нашем центре было очень сложно.
Постепенно мы меняли свое название: были НИИ кардиологии, потом стали Федеральным центром сердца, крови и эндокринологии, пытаясь расширить поле деятельности, а затем развились до Федерального медицинского исследовательского центра.
Но это не просто смена вывесок, это смена парадигм развития. В течение последних 10-15 лет медицина движется в другую область - область трансляционных исследований. Это исследования, которые выполняются по "заказу" клиники. Есть клиническая проблема, и исследователи, которые занимаются фундаментальной наукой, помогают с этой клинической задачей справиться, они дают ответы на вопросы, которые ставит именно практика. Например, проблема защиты миокарда при операциях с искусственным кровообращением, проблема сохранения жизнеспособного миокарда при остром инфаркте, проблема ведения больных с аневризмами аорты, проблема внезапной смерти и так далее - таких проблем у клиники огромное количество. Но решить их очень сложно исключительно в рамках клиники, нужны эксперименты.
Медицина сегодня нацелена на то, что специалисты называют "четыре П": превентивная, предиктивная, профилактическая, персонализированная. Медицина движется именно в сторону персонализации, это подход, основанный на знании генетики. Чтобы лечить заболевания правильно, нужно понимать их развитие. На это и нацелена трансляционная медицина. Это не простое перенесение результатов чьих-то экспериментов в клинику, это другая идеология. В этом процессе участвуют и экспериментаторы, и клиницисты. Результатом такого трансляционного исследования будут не просто новые данные, а конкретные сведения, которые меняют клинические рекомендации, протоколы ведения больных и порядки оказания медицинской помощи.
Наш центр занимается двумя большими трендами в современной медицине. Это трансляционные исследования и инновационные исследования. Эти процессы идут параллельно. И нельзя не сказать о наших образовательных технологиях. В Институте последипломного образования, входящем в состав центра, - 11 кафедр, осуществляющих подготовку по 32 специальностям в рамках программ высшего и дополнительного профессионального образования.
- Какие уникальные технологии используются в Центре?
- У нас довольно большой объем и научных исследований, и большой спектр клинических задач, которые мы решаем. Ежегодно мы лечим в стационаре 25 тысяч больных, почти 180 тысяч пациентов лечатся амбулаторно. У нас 7 институтов, большая клиника. Наша задача, помимо непосредственного оказания помощи по всем направлениям, состоит в разработке новых технологий. Многие спрашивают про уникальные вещи, пересадку органов, в частности, сердца. Пересадка сердца стала для нас не могу сказать рутинным, но стандартным подходом к лечению больных с тяжелейшей сердечной недостаточностью. Мы пересаживаем сердца не только взрослым, но и детям. Самый маленький возраст ребенка, которому была сделана подобная операция, 10 лет. Как известно, трансплантация детских органов запрещена, поэтому мы берем сердце у взрослого донора и имплантируем ребенку, у которого уже есть сформировавшееся ложе для этого органа.
Мы развиваем новые направления, связанные с использованием катетеров. Это и катетерное лечение больных с патологиями сердца, аорты, это и имплантация клапана. Такие операции помогают огромному числу пациентов. В нашем центре используются и технологии по сложному вмешательству в неонатологии. В составе нашего учреждения работает перинатальный центр, в котором реализуется довольно много современных подходов, связанных с различными жизненными процессами. В первую очередь, это новые подходы в планировании беременности: в нашем перинатальном центре делают почти тысячу процедур ЭКО ежегодно. Кроме того, мы успешно оперируем новорожденных, выхаживаем детей с экстремально низкой массой тела. Сейчас мы пытаемся проводить и внутриутробные вмешательства, так называемые фетальные операции - это хирургические вмешательства на плоде. Довольно много ситуаций, когда есть не один плод, а два, но один из них не жизнеспособен. При этом он кровоснабжается, потребляя кровотоки, питание. В ходе операции проводится внутриутробное "отключение" кровотока. Такие операции у нас уже идут.
Чтобы была возможность развивать трансляционные исследования, нужна очень хорошая фундаментальная база. Эта научная база должна быть связана с экспериментами на животных. В прошлом году мы построили Институт экспериментальной медицины, где исследования в основном проводятся на мышах и крысах. В этом году мы начали строительство Центра доклинических исследований, где будут все типы животных, включая и рыб, и минипигов, и обезьян.
- Когда этот центр будет достроен?
- Он будет готов уже в следующем году. Центр создаст серьезную фундаментальную основу для трансляционных исследований, базу для тестирования новых лекарств, изучения новых устройств.
- Аналоги такого центра есть в России?
- Таких проектов реализуется два: в Москве и в Петербурге. В Европе, разумеется, есть крупные исследовательские центры, и мы к этому тоже движемся. Должен сказать, что по уровню и качеству оказания медицинской помощи, по уровню фундаментальных исследований, по публикациям и рейтингам наших сотрудников, - мы на хорошем европейском уровне. Пока рано говорить, что мы лучшие в Европе, но мы к этому стремимся.
- Одной из важных задач, которые ставит перед собой министерство здравоохранения, является расширение оказания высокотехнологичной помощи жителям страны. Эффективно ли сегодня налажена система по оказанию высокотехнологичной помощи, по вашему мнению?
- С моей точки зрения, острота проблемы, связанной с оказанием высокотехнологичной помощи в России, снята. Сегодня каждый гражданин может получить такую помощь.
- Но насколько это забюрократизированный процесс?
- Я не думаю, что это сложно. По нашему опыту, это несложно. Я бы даже сказал такую вещь: сегодня многие центры конкурируют за пациента. Это так, потому что пациент и высокотехнологичная помощь - это увеличение бюджетного финансирования, и центры заинтересованы в этом. Вопрос в другом: сейчас вся цепочка от первичного звена еще не отлажена. Не все больные, которые в результате диспансеризации попадают в группу высокого риска, затем отправляются на высокотехнологичную помощь. Главная проблема сегодня - это проблема отбора.
- Почему так происходит?
- Я считаю, что проблема связана с организацией работы именно первичного звена. Многие годы недостаточно внимания уделялось первичному звену, основные средства тратились на высокие технологии. И действительно: по высоким технологиям мы сегодня на высочайшем уровне, в стране создано огромное количество центров. Можно сделать любые вмешательства в сердечно-сосудистой хирургии, нейрохирургии, травматологии, онкологии - нет проблем. Но вот первичный отбор больных, а потом их ведение после высокотехнологичных вмешательств - это большая проблема. С моей точки зрения, сегодня это главные недостатки. Чтобы средства, направляемые на высокотехнологичную помощь, были эффективны, мы должны улучшить качество как отбора, так и послеоперационного ведения, реабилитации пациентов. Возможно, стоит расширить сроки, когда больной получает бесплатные лекарства, возможно, организовать центры по ведению больных, у которых есть высокая вероятность развития неблагоприятных событий.
- Минздрав недавно сообщил о планах внедрить в России практику проведения "онлайн-консультаций" как для пациентов в удаленных регионах и населенных пунктах, так и для врачей, чтобы более опытные коллеги их других регионов могли оперативно проконсультировать того или иного специалиста в случае необходимости. Вы верите в успешность такой "удаленной" врачебной практики? Используются ли подобные технологии в Центре им.Алмазова?
- Это очень эффективно. Этим надо заниматься. У нас очень большая страна, вы только представьте: 11 часовых поясов. Недавно я был в Якутии - это четыре территории Франции! Улусы очень далеко расположены, туда добраться можно только самолетом. Такие современные технологии не просто нужны, они необходимы. Мы сейчас в рамках решения Минздрава развиваем это направление. Сегодня у нас работают четыре проекта по телемедицине: в сферах сердечной недостаточности, сахарного диабета, резистентной гипертонии и по новорожденным.
Любой пациент может открыть свой личный кабинет, заключив соглашение с учреждением. И в этом кабинете он может задавать свои вопросы, связанные с медицинской помощью. К сожалению, пока у нас нет нормативно-правовой базы по оказанию телемедицинских услуг, но мы и этим вопросом сейчас занимаемся с Территориальным фондом ОМС в Петербурге. Телемедицина позволяет сохранить качество оказания медицинской помощи и уменьшить расходы больных, расходы медучреждения. Условно говоря, есть самый тяжелый больной после пересадки сердца. Он уехал в свой регион. Скажите, зачем ему ездить сюда же, возвращаться каждый раз, если у него все развивается в рамках нормы? Ведь он может выйти в "Скайп", задать свой вопрос, проконсультироваться. Врач может ему что-то посоветовать, прописать анализы, спустя какое-то время связаться еще раз. Мировой опыт говорит и об очень успешном "ведении" с помощью телемедицины больных после пересадки почек. Больной имеет дома ультразвуковой аппарат. По "Скайпу" врач говорит больному, что датчик нужно приставить к этому и к этому месту, он видит всю картину и консультирует больного. Для таких консультаций не нужно специально ехать в поликлинику, в стационар, особенно если учесть, что эти учреждения могут находиться в другом регионе.
В нашем Центре сейчас несколько сотен больных, которые участвуют в таких консультациях. Пока, к сожалению, это не онлайн-приемы. Наши врачи отвечают на эти запросы в течение суток.
- Насколько реально проведение онлайн-операций?
- Такой технологии у нас нет, но телеконсультации - это реальность, этим мы пользуемся очень часто. Онлайн-операции, наверное, будут в будущем. Сейчас у нас есть роботизированная техника для проведения операций. Есть робот "Да Винчи", который позволяет выполнять сложные операции. Роботом управляет человек, он находится в специальной камере, оперируя виртуально. Камера находится внутри пациента, предоставляя трехмерное изображение органов. Этот робот используется в операциях при патологии почек, надпочечников, предстательной железы, желчного пузыря, во всей гинекологии. Робот помогает там, куда руками попасть очень сложно.
- В состав Центра им.Алмазова входит перинатальный центр, считающийся одним из самых оснащенных и современных учреждений подобного типа. Есть ли сегодня какие-либо технологии, оборудование, которое используется в мире, но которого нет в перинатальном центре?
- Конечно, хочется чего-то нового, но на сегодня у нас есть все, что существует в этой сфере в принципе. Это и все системы жизнеобеспечения новорожденных детей, и системы экстракорпоральной мембранной оксигенации, которые позволяют протезировать функции легких у новорожденных, систему их кровообращения. Абсолютно все, что есть в мире, есть и у нас. Сегодня мы не испытываем острой нехватки в каком-то оборудовании.
- Около 200 тысяч пациентов Центра им.Алмазова в год - это пределы мощности учреждения?
- Нет, в этом году у нас будет значительно больше пациентов, поскольку мы открываем новый комплекс. Он будет рассчитан на 300 коек, в комплексе соберут самые новые, сложные технологии в области нейрохирургии, нейроэндокринологии, нейроонкологии. Там будет и большое отделение детской онкогематологии, специальный блок для трансплантации костного мозга, специальное отделение по пересадке сердца и легких. Также мы расширим отделение ревматологии, в которое будет добавлено отделение гемодиализа. Этот комплекс позволит увеличить оказание помощи на несколько тысяч пациентов в год.
