Глава Законодательного собрания Севастополя Алексей Чалый выступает против передачи крупного участки земли в аренду мотоклубу "Ночные волки", предлагает внести изменения в ФЦП по развитию региона и не считает перспективным развивать Севастополь как рыбный порт.
Бизнесмен и общественник, возглавивший Севастополь в драматический период накануне воссоединения с Россией, рассказал корреспонденту "Интерфакса" Дмитрию Жмуцкому об успехах и неудачах городских властей за первый год в составе РФ.
- Алексей Михайлович, в середине апреля вы заявили, что не довольны работой власти в Севастополе и сообщили о готовности уйти в отставку вместе с губернатором, если ситуация до конца мая не изменится к лучшему. Изменилась?
- Май еще не кончился. На этот вопрос я буду отвечать в июне. Счет идет на дни, но время еще есть.
- Но на данный момент, как вы сегодня оцениваете ситуацию в городе и работу обеих ветвей городской власти?
- Ну, мы активизировались в части работы с правительством. Мои заявления в апреле касались развития. Мы провели 22 апреля внеочередное заседание Заксобрания, обсуждали комплексно вопросы развития. Было много задач, которые мы поставили правительству - на срок до конца мая.
- Какие задачи?
- Различные. Совершить реальные шаги, подготовить дорожные карты, подготовить документы, касающиеся развития, разъяснить что-то.
Сейчас наши профильные комитеты на низовом уровне работают с правительством достаточно активно. Я их постоянно толкаю, и они взаимодействуют чуть ли не ежедневно. Дела идут у всех по-разному, обобщить все и ответить на ваш вопрос я смогу к концу мая.
Я сейчас именно на этом сосредоточен. Хочу договориться с правительством об общих взглядах на то, как мы будем развивать город. Если договоримся – значит, дальше будем действовать вместе. Если не договоримся – будут другие действия. Период интересный, важный, ждем, чем он закончится.
- Когда планируется принять устав города?
- Он почти готов. Думаю, мы обязательно примем его в эту сессию, до середины июля. Он не является срочным, первоочередным документом. Мы, бывает, и по 20 законов на одну сессию выносим – а устав достоин отдельной сессии.
- В уставе, как и намечалось, будет норма о прямых выборах главы региона?
- Да, она заложена в проекте. Насколько я понимаю, существует консенсус всех депутатов по этому поводу. И исполнительная власть не сильно возражает.
- Возможны ли внеочередные выборы главы Севастополя после принятия устава?
- Эти вещи, по большому счету, не связаны. Внеочередные выборы главы региона не инициируются принятием новой версии устава. Они инициируются по другим соображениям. И этот процесс вообще никак не связан с тем, какая версия устава на сегодня действует.
- Исполнительная власть Севастополя национализировала в этом году ряд объектов. Национализация коснулась "Севморзавода" и, как недавно стало известно, участка земли возле горы Гасфорта, который пока не передали в аренду "Ночным волкам". Что еще было национализировано? У вас есть полный список?
- Нет. Был большой список (предприятий, предлагаемых к национализации - ИФ), который правительство занесло 28 февраля. Мы его отфутболили. Потом были известные всем действия, касавшиеся "Севморзавода". Видимо, и еще какие-то схожие действия были предприняты. Мы точно этого не знаем.
Одна из проблем, которые правительство обещало исправить к концу мая – чтобы на сайте появлялись все постановления. Сейчас они появляются через одно. И те, которые не появляются, зачастую оказываются самыми интересными. А мы о них узнаем из СМИ или еще какими-нибудь странными способами.
Например, мы узрели документ о передаче более чем 200 объектов из собственности города министерству обороны России. Это имущество Украины, национализированное еще 17 марта 2014 года, когда Севастополь вышел из состава Украины и был, де-юре, "вольным городом" в составе Республики Крым.
Нам о передаче имущества министерству обороны стало известно в связи с детским лагерем "Омега" - он, оказывается, тоже был передан министерству обороны. С моей точки зрения, это безобразие. Это учреждение на протяжении всей своей истории было детским лагерем – еще я туда пионером ездил. А сегодня его, якобы с целью повышения обороноспособности, передали в министерство обороны! Теперь в лагере отключили газ, свет, воду. Это просто какой-то сюр. Может быть, конечно, кому-то хочется там пансионат сделать или еще что-то, но так дела не делаются.
- Почему Законодательное собрание отказалось в конце февраля объявить собственностью города ряд предприятий, предложенных правительством?
- Я хоть и не юрист по специальности, но руководствовался, прежде всего, соображениями законности. Есть норма Конституции, защищающая частную собственность. И что же это, извините, товарищи, будет за Заксобрание, которое своими местными законами будет нарушать Конституцию? Даже не федеральные законы - Конституцию! Это никуда не катит, даже если очень хочется.
Ну и вторая составляющая заключается в том, что в этом "списке тридцати пяти" были вполне работающие предприятия. Они добросовестно перерегистрировались, юридически к ним никаких претензий нельзя было предъявить. Да и фактически нельзя было предъявить ничего - это одни из крупных налогоплательщиков в городе. И вот приходит власть и просто забирает. Что ж это за беспредел? Как можно вообще тогда рассчитывать завтра начинать с кем-то из инвесторов вести переговоры? Я вот вел переговоры год назад с большим количеством клиентов. Но я, к сожалению, сегодня не могу им советовать: "Приходите, ребята, в Севастополь". Не знаю я. Пока мы не построили действительно открытое взаимодействие власти с бизнесом, я не буду советовать бизнесменам заходить в Севастополь.
- Как вы оцениваете решение о национализации "Севморзавода"?
- Там восемь предприятий национализированы: "Севморзавод" и семь его "дочек". Эти "дочки" тоже оказались в разном статусе: сам "Севморзавод" и несколько "дочек" национализированы, можно сказать, почти законно, потому что они на тот момент не имели регистрации в российском законодательном поле. А что такое частная собственность? Это то, на что у вас, извините, есть законная бумага. Если у вас законной бумаги нет, то, что бы вам ни казалось и ни думалось, это не ваша собственность. Ну, по крайней мере, можно такую логику выстроить. И вот оказалось, что по состоянию на 1 марта текущего года у пяти предприятий из семи такой бумаги не было. И национализацию в этой части можно понять. Но два предприятия оказались зарегистрированы в российском законодательном поле. И получилось, что мы в лоб нарушили Конституцию. Ну, не мы, а правительство в данном случае. Мы как субъект федерации.
- И что теперь?
- Слышал, что владельцы этих двух предприятий подали в суд. Подчеркну еще раз: решение по "Севморзаводу" принимало правительство, Заксобрание ничего об этом не знало, как и о многих других вопросах.
- Могут ли владельцы предприятий из февральского списка сегодня чувствовать себя спокойно, или их тоже может постичь судьба "Севморзавода"?
- Ситуацию на отдельных предприятиях я знаю - они как-то борются за себя. В целом, мне не нравится эта ситуация. С бизнесом надо разговаривать, а не держать в напряжении или страхе.
- Севастополь уже пять месяцев - с 1 января - является свободной экономической зоной. Есть ли эффект?
- Нет эффекта. Там, по-моему, только один участник (субъект предпринимательской деятельности, получивший регистрацию как участник СЭЗ - ИФ). Или, может, три. Но это вообще ничто.
В принципе, закон (О СЭЗ в Республике Крым и Севастополе - ИФ) очень хороший. Но есть закон, а есть правоприменительная практика. Должны быть написаны все подзаконные акты, которые в законе упоминаются, созданы соответствующие комиссии и так далее. И это все должно работать эффективно и открыто. Бизнес – это все-таки сборище достаточно свободных людей. Особенно если говорить про высокотехнологичный бизнес. Он же не привязан к месту. Строители привязаны, или владельцы ресторанов. Они далеко не убегут. А хайтековский бизнес, IT – да ему хоть на Луне можно работать. И если здесь кто-то начинает вести себя неадекватно – он развернется и уйдет в другое место, где ведут себя более адекватно. А в Российской Федерации, должен сказать, такие места есть. Я во многих регионах работал, и есть регионы с нормальной, не докучающей системой власти.
- Севастополь пытается стать таким регионом?
- Так ведь наши выяснения отношений с правительством как раз направлены на то, чтобы выстроить такую систему. В нашем постановлении от 22 апреля есть и единое инвестиционное окно, и дорожная карта по его созданию. Сейчас идет работа с правительством. Цель – выйти на видение того, когда мы это сделаем. И декларацию с правительством совместную сделать, о том, что это городу нужно, необходимо.
- Прошлым летом вы заявляли, что бюджет Севастополя может стать профицитным в 2019 году. События последнего года не внесли коррективы в этот прогноз?
- Боюсь, что прогноз меняется, потому что за год мы ничего не сделали.
- А в чем причина?
- Думаю, в нас. Занимались вот политикой. Сначала выборами занимались, потом на нас навалили дорожную карту по законам – было ни вздохнуть, ни охнуть и некогда заниматься стратегией развития. Потом проворовался и ушел первый призыв правительства. Возбудили против них дела, связанные с взятками, повязали каких-то решал – разобрались.
- Получается, буквально за полгода после воссоединения с Россией в Севастополе уже сформировалась некая коррупционная схема?
- Нет, раньше. Через полгода их уже поймали. Сформировалась раньше. С нового года мы стали формировать новое правительство. Сейчас оно то ли создано, то ли нет – очередная версия штатного расписания появилась буквально на прошлой неделе.
Случилось то, о чем я предупреждал год назад, говоря, что невозможно заниматься одновременно текущими вопросами и вопросами развития. Так и получилось. Проверили – невозможно.
- То есть вы итоги работы руководства города и своей работы за этот год оцениваете…
- На три с минусом, наверное. Не два, потому что с формальной точки зрения многое было выполнено. Законодательную базу создали. А вообще реагировали на самое неотложное – было похоже на спарринг на ринге, когда удары прилетают со всех сторон. Мы только сейчас подошли к разработке долгоиграющих законов. Например, закон о неэффективном собственнике – это типичный закон развития. Его никто не требует, без него можно жить, но если мы хотим развиваться, мы должны такого рода законы принимать. Мы сейчас над этим работаем. Задача всех комитетов и комиссий Законодательного собрания – выдать до каникул проекты законов по своим вопросам. Но одновременно нужно договариваться с правительством о том, как они будут их реализовывать. Потому что бессмысленно писать законы, которые будут восприняты в штыки на той стороне улицы (здания Законодательного собрания и правительства Севастополя находятся напротив друг друга на улице Ленина - ИФ).
- Между Заксобранием и правительством есть антагонизм?
- Есть проблемы, о которых я говорил. Есть много непонимания. Но это не вопрос Чалого и (губернатора Севастополя Сергея) Меняйло, как многие говорят. Это еще и вопрос связей на низовом уровне. Я сейчас все комитеты гоню работать в рамках рабочих групп с соответствующими структурами в правительстве. Часть комитетов справляется лучше, у них хорошие получились тандемы, часть – хуже.
- Вы высказали сомнения в целесообразности решения правительства Севастополя передать в аренду мотоклубу "Ночные волки" крупный участок земли возле горы Гасфорта, где каждое лето проводится байк-шоу…
- Я не высказал сомнение в целесообразности. Я высказал точное мнение о нецелесообразности. Отдавать 2,7 квадратных километра территории под одну страничку "обещалок" - неправильно. Кому бы то ни было, хоть Герою Советского Союза. Это ресурс неповторимый, ничего подобного больше в Севастополе нет. И из этого места может получиться прекрасный парк, рекреационный объект для горожан, именно для местных. Нужно просто подойти с умом. Может быть, пригласить несколько проектных команд, конкурс устроить. Убежден, что эта земля будет и стоить дорого, и желающие (инвестировать - ИФ) туда придут. Это хорошее место.
Я ничего против "Ночных волков" не имею, но сильно сомневаюсь, глядя на эту страничку с их обещаниями, что они в состоянии освоить 2,7 кв. километра по-умному. Пока они это не докажут городу, людям в городе, я буду сильно против такого решения. И буду принимать необходимые законные меры для того, чтобы такого рода шаги у нас не случились.
Это очередной "голубой унитаз" - есть в Севастополе такое строение на мысе Хрустальный (офисная многоэтажка необычной формы голубого цвета в центре города на берегу Артиллерийской бухты. Многим жителям Севастополя постройка не нравится - ИФ). Его когда-то, не подумав, поставили, а теперь все – любуйтесь. И наши потомки еще будут смотреть на это счастье.
- Балаклавское рудоуправление Вадима Новинского тоже претендует на территорию, переданную "Ночным волкам". Насколько, на ваш взгляд, обоснованы их претензии?
- У них есть документы, есть землеотвод. Другой вопрос, что они не использовали эту землю по назначению. Это в судах нужно решать. Я не сторонник попыток решить этот вопрос "через колено". Ничего срочного в этом нет. Лучше действовать с умом, с расстановкой, семь раз отмерить – и создать на этой территории то, чем люди будут гордиться и говорить нам "спасибо". Как мы благодарим предков за центр города, за памятник затопленным кораблям, за исторические объекты. Их ведь строили, зачастую, полуголодные люди. Но они нам оставили такое наследие – а Лебедев (украинский и российский бизнесмен Павел Лебедев, министр обороны Украины с 2012 по 2014 год - ИФ) оставил "голубой унитаз". Очень хочется, чтобы такой же "голубой унитаз" не получился у горы Гасфорта.
- Что будет с "унитазом"? Снесут, как снесли шестнадцатиэтажку по соседству?
- Шестнадцатиэтажка все-таки была недостроенная, она не была сдана в эксплуатацию. Больше того, после указа губернатора о сносе ее стали достраивать с сумасшедшей скоростью – гнали по два этажа в день. А "голубой унитаз" входит в число тех объектов, по которым надо принимать серьезное решение: то ли смириться с ними, то ли реконструировать. Взрывать или уничтожать будет тяжело, наверное.
- Много таких объектов?
- Они есть. Например, в Ласпи, почти в воде, гигантский дом "Бухта мечты". Он тоже не сдан в эксплуатацию, там серьезные вопросы к безопасности здания. По нему тоже нужно принимать решение. С такими объектами нужно разбираться в зависимости от степени готовности, других факторов. Например, снесенная 16-этажка сильно закрывала вид на море. Более того, по нашему видению, по генплану, зона, в которой ее строили – от мыса Хрустальный до Карантинной бухты – это вообще должна быть набережная. Второй Приморский бульвар, потому что существующий стал слишком маленьким для города. Я бьюсь за это с 2007 года и уже несколько раз останавливал там строительство, палки в колеса вставлял.
Если продлить набережную до Карантинной бухты – город станет абсолютно другим. В проекте генплана это заложено. Сергей Иванович подтвердил, что 54-й завод отойдет городу, а он как раз находится на этой территории. А район, который идет дальше, от завода до Карантинной бухты – это ветхое жилье, аварийное, его можно запустить под реконструкцию. Не под высотки, а двух-трехэтажные дома. Тогда это будет один из самых красивых районов города. Убежден, что этот парк и набережную можно сделать на инвестиционные деньги. Потому что на новой набережной будут ресторанчики, магазинчики, возможно, стоянка для яхт – так что можно эту тему обсуждать.
- Это как раз в русле развития города как туристического центра, за которое вы выступаете…
- Знаете, я вообще не понимаю эту дискуссию. Да, я за Севастополь как супер-мега-военную базу! Поставьте здесь тысячу кораблей, сделайте стотысячную военную группировку – и вопрос отпадет сам собой. Но кораблей пока 50, возможно так и будет. А что делать 400-тысячному городу?
Севастополь был городом - военной базой до войны, когда здесь было 100 тысяч населения. Но уже в 1960-е годы здесь стала развиваться рыбная отрасль, под нее был построен стотысячный Гагаринский район. Начали создаваться заводы, приборостроительный институт. И 400-тысячный город – даже при Союзе – жил не только военным флотом. Да, он был крупнейшей по количеству вымпелов военно-морской базой мира. Да, огромное количество людей было задействовано в обслуживании флота, но едва ли не больше трудилось в приборостроении, четверть населения города составляли рыбаки и их семьи. Плюс винзаводы, плюс сфера обслуживания – на этом стоял город во времена СССР.
- И сейчас планируете развивать все эти направления?
- Нет. Мы понимаем, что присутствие флота, например, в прежнем масштабе восстановлено не будет. Флот будет большой, значимый, это любимая нами часть жизни города – но это ограниченный ресурс, он не сможет прокормить 400 тысяч человек и обеспечить развитие города. Приборостроение тоже будет абсолютно другим – не будет полного восстановления крупных заводов "Маяк", "Парус", "Муссон". Виноградарство тоже изменится – новых совхозов, крупных хозяйств создаваться не будет. Зато есть перспектива для создания кластера авторского виноделия – небольшие винодельческие хозяйства полного цикла. Это тот формат производства вина, который в России пока нигде не сложился, а в других местах мира процветает. Экономически он гораздо эффективнее, чем то виноделие, которое мы имеем сегодня. Его, конечно, нужно сохранить – но мы можем дополнительно получить новое качество, более высокую производительность труда.
- Насколько реально восстановление в Севастополе в обозримый период рыболовной отрасли, учитывая санкции и сложности с доставкой готовой продукции из Крыма?
- Мы провели анализ – и не нашли таких перспектив. Не нашли конкурентоспособных решений по серьезному усилению рыбной отрасли. Мир поменялся. Раньше здесь, в Камышах (Камышовая бухта - ИФ) стояли 72 советских океанских рыболовных судна. Уходили на промысел, ловили, возвращались. А сейчас все по-другому. Судно стоит на промысле в Новой Зеландии и никуда оттуда не уходит. Заходит иногда в ближайший порт, ремонтируется, и обратно на работу. А экипаж возят самолетами. Мир стал другим. И эта глобальная деревня предлагает другие формы работы. Чтобы конкурировать, не обязательно даже иметь свой флот – его можно арендовать. И рыбу не обязательно сюда возить – можно продавать на месте.
- И привязываться к Севастополю, получается, не нужно?
- У нас есть кадры, у нас много рыбаков, есть традиции. А с точки зрения порта, особенно с учетом санкций, наверное, действительно, привязываться нет необходимости.
- Вы высказали идею сделать Севастополь главным в России центром военно-патриотического и культурно-исторического туризма. Что для этого нужно?
- Есть несколько шагов, сейчас мы их отрабатываем совместно с министерством культуры России, с администрацией президента. Прежде всего, это определение охранных зон и восстановление тех достаточно богатых музейных объектов, которые есть в Севастополе. Дело в том, что за украинские годы многие объекты, созданные как музейно-парковые комплексы, прекратили ими быть. Сегодня музейный объект – это не Исторический бульвар, а панорама на Историческом бульваре, не Малахов курган, а башня Корниловского бастиона на Малаховом кургане. Это неправильно, и это нужно менять. Не диорама штурма Сапун-горы должна быть музейным объектом, а Сапун-гора целиком.
И второе – это достаточно большое количество объектов, которые не являются музеями, но вполне заслуживают ими быть. Плюс необходимо создание необходимой внешней инфраструктуры. Нормальных дорог, парковок, гостиниц. Нужны нормальные рестораны, нормальные экскурсоводы. Чтобы можно было из Москвы заказать тур, приехать, и прокатиться за три дня по всей истории России, с древнейших времен до революции 2014 года. И еще нужна организация – люди, которые сумеют связать все эти объекты туристическими потоками. Вокруг этого нужно делать бизнес. Это достойный бизнес – доносить до людей интересные вещи об истории страны.
Эта инициатива уже вышла на уровень администрации президента. Пока все профильные министерства, имеющие к этому отношение, нас поддерживают. Мы немного лопоухие пока, но люди с пониманием относятся к нашему незнанию, которое перемешано с энтузиазмом. Это должен быть один из ключевых драйверов экономики города. По набору исторических артефактов мы на уровне Питера. Севастополь – это же история, которая уходит на глубину пятого века до нашей эры. Только святых здесь было пять: Андрей Первозванный, Климент Римский, Кирилл и Мефодий, Владимир, Феодор Ушаков. Крымская война – уникальное событие в мировой истории, когда вся Европа – более сотни тысяч человек с каждой стороны – воевала на семикилометровом фронте. Великая Отечественная – отдельный любопытный, сложный, трагический и героический эпизод. Вы были на 35-й батарее (созданный на средства А.Чалого музей на месте 35-й береговой батареи, участвовавшей в обороне Севастополя в Великую Отечественную войну - ИФ)?
- Да.
- Видели где-нибудь что-то подобное?
- Никогда в жизни.
- Ну вот. А у нас такого много. И если все нормально сделать, то чтобы все пройти и осмотреть, нужно будет недельки две-три потратить. Для того, кому это интересно, конечно. А таких людей, я убежден, в России достаточно много.
- Как проходит возвращение земель, незаконно изъятых у заповедника "Херсонес Таврический" еще во времена украинской власти?
- Мы пытаемся возвращать, что можем. (по инициативе Чалого в Севастополе создана специальная комиссия при региональном штабе ОНФ по возвращению незаконно розданной городской земли - ИФ) Правительство над этим работает. Яхт-клуб в Карантинной бухте, прямо на территории Херсонеса, разогнали наконец-то.
- Какую территорию рассчитываете вернуть?
- Не очень большую. Что-то возвращать уже поздно, а где-то процесс успели остановить, не дали захватить. Это одна из проблем, которые предстоит решить, если делать Севастополь городом-музеем федерального значения: необходимо оформлять землеотводы и охранные зоны на все культурно-исторические объекты. Их много.
- Федеральная целевая программа по развитию Крыма и Севастополя до 2020 года предусматривает создание в городе индустриального парка. Найдено ли уже для него место?
- Нет. Вариантов много, они рассматриваются. Пока мы не можем найти участок площадью 100 гектаров.
- Требуется именно 100 гектаров?
- Нас так сориентировала ФЦП: нужен технопарк на 100 гектаров, под него есть 1,6 млрд рублей. Думаю, эту идею нужно отложить в сторону. Искать участки по 5 гектаров, по 3 гектара. Договориться с министерством по делам Крыма, переформулировать какие-то пункты в ФЦП, чтобы за пропорционально меньшие деньги создавать меньшие кластеры и начинать работу. Потому что, к великому сожалению, за год мы особо не продвинулись.
- Как сказался уход крупных международных IT-компаний на пользователях, живущих в Севастополе?
- Международных компаний было много, и люди остались без работы. Ищут работу. Кто-то уехал. Пытаемся им помогать, привлекать к выполнению государственных заказов – "электронного парламента", "электронного правительства". Приборостроительный кластер, который создается в Севастополе, тоже требует IT-услуг, так что работа идет и в этом направлении.
- На какой стадии реализации находится проект IT-парка в Севастополе, создание которого прошлой осенью собирались профинансировать казанские коллеги?
- IT-парк собирались создавать на базе университета. К сожалению, пока серьезно вперед не продвинулись. Почему – сказать не могу, у меня не было возможности глубоко погрузиться в эту тему. Потенциально все возможности для создания IT-парка есть. В России все-таки совсем немного городов с таким климатом и таким расположением, как Севастополь. Именно городов – потому что, при всем уважении к Ялте или Евпатории, это не совсем города.
- Планируете ли вы открывать в других регионах России свои "торговые представительства" или "торговые дома"? Как это сделал, например, Крым, открыв в Подмосковье торговую сеть "Крымское подворье".
- Думаю, в этом нет необходимости. Несерьезно это. Государственный маркетинг – это неэффективно. Нужно заниматься территорией и бизнесу помогать, создавать условия, инфраструктуру. А бизнес сам должен пробиваться. Как может регион квалифицированно представить на рынке какой-нибудь продукт? Например, серьезное авторское вино или инновационную разработку? Это должен профессионал представлять, зная, кому и как.
